Приятный кошмар. Трейси ВульфЧитать онлайн книгу.
под ней синим цветом: «Дать разуму свободно воспринимать все мысли».
Похоже, мы собираемся просто игнорировать наглых Жанов-Болванов и вместо этого разбирать цитату из сочинения какого-то мертвого белого мужчины. Впрочем, в данный момент это решение не вызывает у меня неприятия.
После того как она выдерживает то, что ей, должно быть, кажется эффектной паузой, миз Агилар продолжает:
– Это, друзья мои, цитата моего любимого поэта-романтика. Может быть, кто-то из вас рискнет предположить, кто это?
Никто не пытается дать ответ. Собственно говоря, мы все просто сидим и пялимся на нее со смесью удивления и недоумения.
Она оглядывает класс, и лицо у нее вытягивается.
– Неужели ни у кого из вас нет даже догадки?
Ответом ей снова служит молчание.
Когда она издает скорбный вздох, одна из ведьм из предпоследнего ряда осторожно спрашивает:
– Это лорд Байрон?
– Байрон? – На лице миз Агилар почему-то отображается еще большее разочарование. – Разумеется, нет. Он намного более безнравственный, Вероника. По-прежнему никаких догадок? – Она печально качает головой. – Полагаю, я могла бы предложить вам другую цитату.
Она постукивает себя по подбородку ногтем, накрашенным лаком цвета сахарной ваты.
– Ну хорошо, какую из них мне стоило бы испробовать? Быть может…
– Ну сколько можно, твою мать? – выпаливает позади меня Иззи. – Это гребаный Джон Китс[4].
Миз Агилар удивленно отшатывается, но ее удивление быстро сменяется радостью.
– Вы знаете его! – восторженно кричит она, хлопая в ладоши.
– Еще бы мне его не знать. Ведь я из чертовой Британии, чего уж там.
– Это. Просто. Чудесно! – Миз Агилар, чуть ли не пританцовывая, подходит к своему столу и берет с него пачку пакетов. – Я так рада, что вы уже читали его! Ну разве он не божествен? «Напевы слушать сладко…»[5], «Мелодии сладки…»[6].
– Он был себялюбивым выпендрежником и хвастуном, – перебивает ее Иззи прежде, чем учительница успевает опять перепорхнуть в другой конец класса. – Как и все прочие поэты-романтики.
Миз Агилар ужасе замирает, не закончив цитату.
– Изадора! Джон Китс – один из самых блистательных поэтов, нет, один из самых блестящих людей, которые когда-либо жили на Земле, и я уверена, что вы это поймете, когда мы изучим его.
Ну да, за него она готова постоять. Быть может, если бы Жаны-Болваны вздумали кидать «Скиттлз» в портреты поэтов, которыми она увешала здесь все стены, она бы все-таки огрызнулась и на них.
Она подходит ко мне и плюхает пачку пакетов на мой стол.
– Клементина, не могла бы ты раздать их всему классу?
Я отвечаю:
– Разумеется. – Хотя у меня так все болит, что я предпочла бы брякнуть: «Нет, черт возьми».
Жаны-Болваны не удостаивают меня взглядом, когда я кладу по пакету на каждый из их столов, и я ожидаю, что Джуд поведет себя
Джон Китс (1795–1821) – выдающийся английский поэт, самый молодой из поэтов-романтиков второго поколения, включающего в себя также Байрона и Шелли.
«Ода к греческой вазе», перевод В. А. Комаровского «Напевы слушать сладко, но мечтать о них милей».
«Ода греческой урне», перевод Льва Шарапаева «Мелодии сладки, но слаще те, которые неслышны».