Корсары Николая Первого. Через два океана. Михаил МихеевЧитать онлайн книгу.
и коров завести небольшое стадо, да и, может, на свадьбу останется. А что, завидный из него получится жених. А главное, почти непьющий – хоть и крещеная их семья, но кое-какие правила от старой веры родители в доме удерживали крепко. И – правильно делали.
Ну а если сейчас все благополучно пройдет – считай, всё, ухватил за хвост удачу. И он, и те, кто сейчас вместе с ним идут на ночной абордаж. А потому, наплевав на риск и щедро полив уключины маслом, чтоб не скрипели, матросы гребли к смутно виднеющейся в ночи туше британского корабля.
Интересно, что бы сказал Мустафа Сафин, знай он, что командир, которого некоторые за глаза уже называли «железным» не столько из-за того спокойствия, с которым он стоял на мостике под огнем, сколь из-за умения не повышать голос на проштрафившихся подчиненных и без зуботычин доносить при этом до них неудовольствие так, что самому за борт хотелось броситься, переживает сейчас не меньше. И за успех операции, и потому, что разговор перед ней получился неприятный.
Когда Сафин, получив приказ, отправился набирать охотников[10], из-за стола поднялся Куропаткин. Формально по старшинству он был второй после Верховцева, но на совете, который перед этим собирал Верховцев, его не было. Все логично, совет – это только капитаны, ответственные за свои корабли, такое правило Александр ввел с самого начала и соблюдал неукоснительно. При нужде он мог отдать приказ уже в силу того, что командовал эскадрой. Когда была нужда, так и делал, но сейчас был не тот случай. Да и для результата полезно: во-первых, опытные люди могут посоветовать что-то дельное, а во-вторых, когда человек действует не только по приказу, но и понимая его суть, результат лучше. Так говорил отец, так говорил адмирал Бойль. Так говорили, в конце концов, предки – каждый воин должен понимать свой манёвр[11]. Ну и чувство сопричастности к чему-то большему, чем мостик одного корабля, воодушевляет людей на свершения – это тоже стоит учитывать.
Так вот, если капитаны и так все знали, благо решение было коллегиальным, а штурманы, которых позвали больше для того, чтобы они тоже понимали поставленную задачу и могли работать, не оглядываясь и не дожидаясь окрика, молчали, ибо здесь и сейчас их место было в конце строя, то командиры абордажных групп начали переглядываться между собой.
Ничего удивительного в том не было. Да, Сафин – авторитет для молодых. Потому что сам молод, но успел и на первое, самое опасное дело с нынешними капитанами сходить, и вражеский фрегат подорвать, и еще много где отметиться. Понятно, что его командир первым и отметил. Все так, но остальным, людям вроде бы постарше и в чем-то даже опытнее, малость обидно. С другой стороны, им только что показали путь, которым можно подняться на мостик и даже, чем черт не шутит, заполучить себе эполеты. Тут и пример Гребешкова у всех на глазах. Неудивительно, что абордажники с «Эвридики» и «Архангельска» промолчали. А вот Куропаткин встал.
Нельзя сказать, что он выдал много претензий. Только одну: почему безродного матроса прочат на
Военнослужащий, добровольно (по своей охоте) вызвавшийся выполнить какое-либо рискованное задание. Часто так называли, к примеру, разведчиков.
Фраза, как считается, принадлежит А. В. Суворову, хотя некоторые предполагают, что звучала она и до него.