Игроки с Титана (сборник). Филип К. ДикЧитать онлайн книгу.

      Мистер Бэйнс вздрогнул и открыл глаза. Справа в иллюминаторе, далеко внизу, плыла зелено-коричневая земля и морская синь. Тихий океан. Он понял, что ракета заходит на посадку. По-немецки, затем по-японски и наконец по-английски громкоговоритель попросил пассажиров не курить и не отстегиваться от кресел. До посадки осталось восемь минут, сообщил он.

      Корабль накренился и затрясся – с ревом включились тормозные двигатели. Многие пассажиры испуганно заахали. Бэйнс улыбнулся, вызвав ответную улыбку молодого человека с коротко стриженными светлыми волосами, сидевшего через проход.

      – Sie fürchten dass…[35] – заговорил молодой человек, но Бэйнс перебил его по-английски:

      – Простите, я не говорю по-немецки. – Поймав вопросительный взгляд попутчика, он повторил то же самое по-немецки.

      – Вы не немец? – с сильным акцентом спросил по-английски удивленный блондин.

      – Швед, – ответил Бэйнс.

      – Но ведь вы сели в Темпельхофе.[36]

      – Да, я был в Германии по делам. Такой уж бизнес – приходится кочевать по разным странам.

      В глазах немца мелькнуло недоверие: как человек, занимающийся международным бизнесом, летающий новейшими ракетами «Люфтганзы», может не знать немецкого?

      – А чем вы занимаетесь, мистер Бэйнс? – поинтересовался он.

      – Пластмассы. Полиэстеры. Искусственные смолы. Заменители обычного промышленного сырья, а не потребительские товары, понимаете?

      – В Швеции делают пластмассы? – явно не поверил немец.

      – Да, и превосходные. Если дадите адрес, я с удовольствием вышлю проспект нашей фирмы. – Мистер Бэйнс извлек авторучку и блокнот.

      – Ну что вы! Не стоит раздаривать проспекты кому ни попадя. Я не коммерсант, а художник, Алекс Лотце. Не доводилось видеть мои картины? Они выставлялись на Континенте.

      – К сожалению, я равнодушен к современной живописи, – сказал Бэйнс. – Мне нравятся довоенные кубисты и абстракционисты. Люблю, когда картина несет глубокий смысл, а не просто представляет идеал.

      – Но ведь это и есть сверхзадача искусства, – возразил Лотце. – Возвышение духовного над чувственным. Ваш абстракционизм – это пережиток периода декаданса, духовного хаоса, он отражает процессы разложения общества, старой плутократии. Декадентов поддерживали еврейские капиталисты-миллионеры, опутавшие своими сетями весь мир. Те времена ушли, искусство стало иным, оно не может стоять на месте.

      Бэйнс кивнул, глядя в иллюминатор.

      – Вам случалось бывать в ТША? – спросил Лотце.

      – Несколько раз.

      – А я лечу впервые. В Сан-Франциско при содействии ведомства доктора Геббельса и японских властей открывается выставка моих работ, так сказать, культурный обмен в целях укрепления дружбы и взаимопонимания. Необходимо снижать напряженность между Востоком и Западом. А для этого нужно больше общаться, и искусство тут как нельзя кстати.

      Бэйнс опять кивнул. Внизу, за огненной ракетной струей, показались город и залив.

      – А где в Сан-Франциско можно