Как Ваня Осинкин доброе дело делал. Сергей ГригорьевЧитать онлайн книгу.

      – Идем, – повторяет Марина.

      Солнце над присевшим мальчиком неожиданно закрывается чем-то большим тяжело дышащим, и в следующий момент кто-то грозно произносит:

      – Вы кто?

      Сережа поднимается, оборачивается. Раньше ему не доводилось встречаться с начальником ЖЭО и теперь…

      Тут, я думаю, необходимо заметить, что в свои неполные пять лет Сережа уже умел считать, читать и даже писать печатными буквами, в связи с чем мог довольно свободно изъясняться на родном русском языке. Причем не только прозой, но и, заученными в средней группе детского сада, стихами. Такие достижения сына, в числе прочего, занимали немалую долю в бюджете семейной гордости и постоянно подталкивали к их демонстрации перед гостями.

      Гости бывали часто, и так же часто брат с сестрой, по их просьбе, в угоду родительскому, да и своему, самолюбию, представляли перед публикой разнообразные артистические номера собственного изобретения. Номеров было много с заранее подготовленным текстом, или с импровизированной в ходе самого выступления пантомимой. Бывали номера с песнями и даже с игрой на пианино.

      На пианино играла сестра. В новом школьном платье с белым фартуком садилась Марина на подвинутый Сережей специальный винтовой стул, опускала руки на клавиши, играла проигрыш. Сережа в темных шортах с лямочками, белой рубашке с бантиком-киской под воротником выходил вперед чуть вправо перед сестрой, дожидался окончания проигрыша и начинал петь:

      Сережа не всегда улавливал ноты, и это конечно же, не оставалось незамеченным. Но дети так старались, что гости дружно от души смеялись и просили продолжения концерта. Заканчивались представления обычно лучшим номером младшего ребенка, хитом сезона – стихотворением “Мишка косолапый”. По просьбе мамы, под одобрительные взгляды гостей забирался Сережа на, установленный в центре комнаты, табурет. Под знакомые всем два небольших четверостишия, “собирал” и “укладывал” в корзину, рассыпанные между елей и сосен, шишки. Затем, одна из них, не успевшая свалиться ко времени сбора урожая, падала, как известно, “прямо мишке в лоб”. Мишке было больно и обидно, что и без лишних слов моментально отражалось на проникнувшемся лесной трагедией лице ребенка. Со всем, на какой способна детская фантазия, возмущением топал Сережа ножкой по табурету; и понимали гости насколько опасно бродить по неизведанным тропам; насколько суровы и непредсказуемы лесные законы. Гости аплодировали, папа сиял, мама вносила торт или, в зависимости от повода сбора гостей, пироги.

      Да что там “Козлик рогатый” или “Мишка косолапый”!? В отсутствие посторонних брат с сестрой начинали разучивать настоящую взрослую песню “Полюшко поле”. Недостаток слуха певца не смущал. Марина уверяла, что слух можно развить. Главное слушаться её и стараться. Сережа пытался слушаться и, как мог, старался. Марина играла, Сережа