Ведьма. Надежда ТэффиЧитать онлайн книгу.
видна была в зальце койка и на ней под серой попонкой гигантское тело с торчащими наружу огромными сиреневыми ступнями.
Так пропадал бедный Галактион. А Венюшка между тем начал неожиданно набираться сил. Очень все удивлялись и радовались: ест меньше, а толстеет. Щеки налились, раздулись, руки-ноги окрепли. Сытый стал, прыгает так, что уж одного его боялась матушка в люльке оставлять – еще вывалится. Ползал по полу.
Вот раз вышла матушка в кухню и вдруг слышит: ревет Галаша козлиным голосом. Кинулась в комнаты: сидит больной на постели, глаза выкатил, трясется весь и орет. А у порога, ухватившись за притолоку, стоит на кривых ногах, качаясь, младенец Авенир. Рот разинул и смотрит. Схватила матушка сына, да и как раз вовремя, потому что Галактион стал по полу шарить, сапог ловить, чтобы запустить в племянничка. Бог его знает, что ему показалось. Человек в горячке, что с него спросишь.
– Вурдала-ак! Вурда-ла-ак! – кричит какую-то ерунду.
Положили на голову мокрое полотенце – еле успокоили.
А вечером подошла кривая баба к батюшке и шепчет:
– Отец Савелий, а отец Савелий! Кабы этого Вурдалашеньку да на девять ден отсель увезти, так Галашенька бы и поправился.
Батюшка даже побелел весь:
– О ком ты, нечестивая, так выражаешься?
Думая, что он укоряет ее в непочтительности к матушкиному брату, баба ответила:
– Да про Галактиона Тимофеича. Только что они больны, так я их Галашенькой…
Перед такой невинностью растерялся отец Савелий, и гнев у него прошел. Посмотрел на бабу и сказал даже с некиим уважением:
– Ну баба, и дура же ты!
А баба на другое утро, отстряпавшись, ушла и пропадала до вечера, чего никогда с ней раньше не бывало.
Вернулась спокойная, будто и не виноватая, подошла к матушке:
– Я в Лычевку сбегала. Теперь все наладим. Иди, мать, в огород чесноку накопай.
В Лычевке, всем известно, жила Побориха, ведунья, колдунья, повитуха и костоправка. С ней можно было насчет всяких дел советоваться.
Матушка, наладившаяся было ругать бабу за отлучку, присмирела. Интересно стало, что за штуку придумала Побориха.
Первое дело оказалось – чтобы батюшка ничего не знал. Будет знать – дело не выгорит.
Второе – навязали чесноку на тесемку и надели Галактиону на шею. Потом пошла баба к младенцу Авениру и стала ему чесночной головкой в нос тыкать, пока тот не заревел.
– Ага, – сказала, – не нравится? Так вот, так и знай!
Ночью сделались с младенцем корчи. Верно с перепугу – уж очень страшно кричал на него Галактион.
И свершился с того дня перелом – стал ребенок хиреть, а Галактион поправляться.
Поправился, но засиживаться не стал. Чуть немножко отъелся, напялил на себя сюртук, разыскал свою поклажу – замасленный сверток – и ушел.
Но на этот раз попрощался. Только не со всеми, а с Авениром.
Подошел к люльке, посмотрел.
– Что, –