Битва Света и Тьмы. Лунная Пряха. Владимир Александрович МисечкоЧитать онлайн книгу.
Аркад,
Растет охотником, не зная мать.
Однажды, на охоте, сын увидел
Медведицу, что странно на него
Смотрела, словно что-то говорила,
И лук натянул, чтоб жизнь ее прервать.
Но Зевс, увидев трагедию грядущую,
Решил вмешаться, горю не дать свершиться.
Он и Каллисто, и Аркада сына,
На небо вознес, в созвездия превратив.
Так стала Каллисто Медведицей Большой,
А Аркад – Волопасом, что ее хранит.
И вечно кружат в небесах высоких,
Напоминая о любви и о грехе.
И до сих пор, в ночной тиши, мы видим
Сиянье звезд, что память сохранят.
О деве, что богами обманута,
И в небесах навеки воссияла.
***
Песнь о Бахусе властители страсти
О, Бахус, бог вина и дикой страсти,
В венке из виноградных лоз, в безумном счастье!
Твой взгляд горит, как пламя в темной ночи,
И в танце диком кружишь ты, что есть мочи.
Твой тирс, увитый плющом, в руке дрожит,
И эхо смеха в горах гудит, звенит.
Нимфы и сатиры, в экстазе пьяном,
Тебе поют хвалу, под лунным саваном.
Ты рожден из пламени и капли влаги,
Дитя бессмертия, из смертной магии.
Тебя вскормили нимфы в тайной роще,
И мудрость древняя в тебе живет, не проще.
Ты даришь радость, избавляешь от забот,
В вине находим мы забвенья сладкий плод.
Но помни, Бахус, грань тонка и хрупка,
Меж опьянением и бездной, что глубока.
Твой гнев ужасен, как бушующий поток,
Разрушит все вокруг, оставив лишь песок.
Но милосерден ты к тем, кто чтит тебя,
И даришь вдохновение, как свет огня.
Так пей же, смертный, из кубка золотого,
Вкуси божественный нектар, хмельного.
Но помни меру, и чти закон природы,
И Бахус щедро одарит тебя свободой.
И пусть вино течет рекой безбрежной,
Во славу бога, в танце безутешном!
О, Бахус, бог вина, властитель страсти,
Тебе поем мы гимн, в безумном счастье!
***
Бог Мудрости: Песнь о Сером Плаще
В начале времен, когда мир был юн и слеп,
Когда хаос правил, а знание спало в нем,
Из искры мысли, из звездной пыли лет,
Родился Бог Мудрости, в плаще своем сером.
Не громом он гремел, не молнией сверкал,
Не силой мышц, но разума сияньем,
Он в тишине рождался, в шепоте зеркал,
И наполнял мир знанием и пониманием.
Его глаза, как древние колодцы,
Хранили тайны мироздания всего,
В них отражались солнца и луны восходы,
И шепот ветра, и молчание его.
Он странствовал по миру, неприметный, тих,
В плаще из пепла, сотканном из снов,
И сеял семена мудрости средь лих,
И открывал сердца для новых слов.
Он говорил с деревьями, с камнями, с реками,
И слушал эхо древних, забытых дней,
Он