Корона на табуретке. Елена КуликоваЧитать онлайн книгу.
желая уберечь свой город от разрушения, вышли из крепостных ворот навстречу неприятелю, перешли по льду через Тверцу и остановились в чистом поле. Здесь Федор Ржевский намеревался дать решающее сражение. Но не успел он построить свое войско, как из леса широким строем вышли тверитяне и суздальцы.
– За мной! – заорал Ржевский и, взяв копье наперевес, направил коня туда, где разглядел стяг Тверского князя. Увлекаемые им новгородцы резким ударом сломили первые ряды тверитян. Ржевский в душе уже праздновал победу, но внезапно откуда-то слева с гиканьем вылетела татарская конница.
Стрела ударила Ржевскому в лоб и со звоном отскочила от шлема. Не успел Федор моргнуть, как другая стрела застряла между звеньями его кольчуги. Ржевский в ужасе огляделся и увидел, что стрелы летят отовсюду, ряды новгородцев смешались, истоптанный копытами снег покраснел от крови, а князь Афанасий, не смея поднять головы от холки коня, орет: «Спасайся, кто может!».
Федор Ржевский бросился догонять своих, в беспорядке отступающих за Тверцу. Обернувшись на миг, он увидел за спиной разъяренное лицо Михаила Тверского.
Великий князь с высоко поднятым мечом преследовал бегущих с поля боя новгородцев, но на берегу Тверцы осадил коня. Отсюда он смотрел, как его враги скрываются за стенами Торжка.
Подъехали воеводы – братья Акинфовичи.
– Все кончено, князь, – сказал Федор. – Прикажешь возвращаться домой?
– Нет, не все, – прохрипел Михаил. – Ты, Федор, займи посады. Возьми добычу и пленных, остальное сожги. А ты, Иван, езжай в город и потребуй выдачи князя Афанасия и Федора Ржевского.
Уже вечерело, уже догорали новоторжские посады, когда Иван вернулся на левый берег Тверцы и доложил Великому князю:
– Уперлись, гады. Заявили: «Все умрем за Святую Софию, но своих не выдадим».
– Да какие ж Афанасий и этот Ржевский для них «свои»! – взвился Михаил. – Они в Новгород Московским князем засланы. Они повели новгородцев на Тверь. Из-за них столько русской крови пролито. И я как Великий князь обязан их покарать.
– Прости, Михаил Ярославич, – повинился Иван. – Я готов бить врага мечом и копьем, а так красиво говорить, как ты, не умею.
– И все же возвращайся в Торжок, – велел Михаил. – Скажи, что я проявляю милость и князя Афанасия больше не требую. Но без разбойника Ржевского не уйду. Объясни, что защищать его незачем, он новгородцам не свой, а если мне его добром не выдадут, то я весь Торжок к чертям собачим спалю.
Князь Афанасий, Федор Ржевский, тысяцкий Адриан, посадник Семен Климович и другие новгородские бояре сидели за накрытым столом в доме новоторжского посадника. Поминали погибших в сегодняшней схватке. Адриан потерял своего сына, Семен – брата. Лица у всех были скорбные, глаза покраснели от слез.
Тверской посол бесцеремонно распахнул двери, прошел на середину палаты и громко объявил волю Великого князя Михаила Ярославича.
В наступившей тишине раздался раскатистый смех Федора Ржевского.
– Дырку от бублика вашему