Целительница из Костиндора. Теона РэйЧитать онлайн книгу.
человек, услышав от моей бабушки «Прокляну!», дал бы деру из деревни и никогда не возвращался.
Зло настроенные соседки, подружки Лукерьи, растеряв всю свою воинственность, разбежались и теперь наблюдали за происходящим из-за высоких заборов.
Лукерья отвернулась от матери. Бросила на меня колючий взгляд и сплюнула:
– Сдохнешь, будь уверена. И бабка тебе не поможет. Пакость вонючая.
Я уронила голову на землю. Со слезами на глазах прижимала к себе раненую руку и рыдала в голос, уже не сдерживаясь.
Вчера ночью Кузьма ползал передо мной на коленях и умолял помочь. Так просил, что я не могла отказать, за что и поплатилась.
Конечно, ни о какой близости с ним и речи не было.
Но почему он всем солгал?
Женщины ушли, испугавшись гнева моей бабушки, но я знала, что для меня еще ничего не кончено и уже ничего не будет как раньше.
Не камнями забьют, так задушат. Не задушат, так утопят. Не утопят, так сожгут.
Знать бы, что именно Кузьма сказал Лукерье, так ведь не признается.
Ну а его тайну я сохраню. Я поклялась молчать.
– Аннушка, золотце мое. – Бабушка отбросила грабли и опустилась передо мной на колени. – Вставай, милая, вставай. Пойдем домой, не бойся. Ничего больше не бойся.
Я слышала ее как сквозь толщу воды. Ревела раненым зверем, со слезами вымывая из души всю боль и весь стыд. Позор, которому меня подвергли, деревня не забудет еще долго.
– Бабушка, – я проглотила ком слез, – я ничего не сделала! Веришь мне? Между мной и Кузьмой ничего не было!
– Верю, я тебе верю. – Бабуля вытерла мои мокрые щеки маленькими ладонями. Пальцами, похожими на крючки, поправила мои растрепавшиеся волосы, обхватила лицо.
В ее глазах клубилась тьма. Я знала, что за этим следует, и мгновенно успокоилась. Скорее, для видимости, чтобы бабушка не натворила плохого.
– Бабуль… – Я шептала так, чтобы никто не услышал. – Ты что?.. Ба, не надо.
ГЛАВА 2
Старушка моргнула, тьма рассеялась, и глаза вновь стали белесыми. Такие почти ничего не видят, только различают очертания предметов. В возрасте моей бабушки это нормально – быть почти слепой.
– Они не стоят того, – просила я, мотая головой. – Не нужно!
– Ничего-ничего, все хорошо. – Сухонькие руки стиснули меня в объятиях. – Пойдем домой, Аннушка.
Я брела по деревне в тишине. Едва переставляла ноги, хромая на раненую. Баюкала вывихнутую руку, пальцы на которой посинели. Бабушка вылечит, не сомневаюсь. Синяки и ссадины пройдут, но что делать с душой?
Ее порвали в клочья. Раскидали под ноги деревенским, растоптали. И сегодня, да и многие годы спустя, в каждом доме будет обсуждаться блудливая девка, которая уводит чужих мужей.
Я и без того друзей не имела, а теперь со мной и разговаривать не станут.
Жалея себя, я остановилась посреди дороги. Прислушалась к шепоткам, доносящимся со всех сторон. Меня обсуждали, никаких сомнений.
Вскинула голову, посмотрела вперед. Туда, где на горизонте от земли