Кровь не водица. Часть 3. Семья. Ирина КритскаяЧитать онлайн книгу.
превратившиеся в неухоженную метлу и пошла прочь, не оглянувшись. Руслана села прямо в траву, стиснула виски ладонями и так сидела минут пятнадцать, стараясь унять колотившееся сердце. Наконец, чуть успокоившись, она встала, вытерла слезы, злобно глянула вслед обидчице, прошипела
– Ведьма старая! Ладно! Я тебе припомню еще, гадина! Я таких вещей не забываю…
…
Ефим смурно смотрел, как мышь из норы, стараясь не пропустить ни одного движения материнских рук. Алиса аккуратно укладывала мальчишеские пожитки в небольшой чемоданчик – маечки, трусики, носки, пару теплых рубашек – много ли надо пареньку на лето, да и дом в двух шагах. Попытки поговорить с сыном по поводу его переезда ни к чему не привели – парень замыкался все сильнее и сильнее, в глубине его черных, как будто остановившихся глаз зияла пустота. Он не возражал и не соглашался, просто смотрел, как на стену, думал о своем и пускать в эти думы никого не собирался. И когда чемоданчик мать собрала – молча ухватил его за ручку и потащил к дверям, как взрослый, как будто решил уйти сам. Уже в дверях мальчика встретил Иван Михайлович, отнял у него чемодан, обернулся, кинул Алисе через плечо
– Вы не ходите, дорогая Алиса Борисовна. Я сам его сопровожу, сдам с рук на руки. А вы мне чайку соорудите, я там принес вам шоколад. В сенях возьмете.
И Алиса долго смотрела вслед двум удаляющимся фигурам – такой маленькой, бедной, родной и беспомощной и такой чужой и нежеланной – длинной, худой, повислой.
Глава 8. Лень
Лето летело со скоростью скорого поезда, только что отцвела, затопив берег своим ароматом черемуха, и вот уже окрепли, собрались в кулачки размером с грецкий орех зеленые яблочки, подняли стесняющиеся головки скромные астры, чуть, еле заметно, только пробуя новый для себя цвет, зарумянилась рябина. Лиза не замечала времени, работа на пасеке закружила ее, да и нравиться стало ей это дело, даже пчелы уже не так пугали. Антон появлялся в доме все реже, все время крутился вокруг ульев, не приходил ни обедать, ни ужинать. Никодим вообще появлялся лишь изредка – прибежит, перепрыгивая через речку по камушкам по броду, поцелует жену, проверит все ли хорошо на пасеке, похлопает по спине Антона, и снова его нет. Из коротких рассказов мужа Лиза поняла – Марфе лучше не становится, она слабеет, они с Ниной все управление скитом взвалили на свои плечи и вздохнуть им некогда. А Сима день и ночь проводит у старухи, да с таким удовольствием, которое не свойственно маленьким девочкам ее возраста, на улице почти не появляясь.
А если кто и увидит ее мельком, так и не узнает почти – девочка похудела, вытянулась за пару месяцев, наверное на голову, выскочит, пробежит по тропинке куда-то, видимо по заданию Марфы, посмотрит по сторонам огромными, прозрачными и темными, как глубокие омуты глазищами и исчезнет, как маленький призрак. Никодим рассказывал Лизе про дочь с легкой тревогой, но и с гордостью, было такое ощущение, что он даже немного побаивается девочку, как будто сторожится.
– Представляешь, Лизуш! Сима уже наизусть Марфин журнал