Мой дом родной – тюрьма и зона – 3. Владимир Александрович МисечкоЧитать онлайн книгу.
каждый день – как последний рубеж,
Где боль и отчаянье правят безбрежно.
Но даже во тьме, сквозь решетки окна,
Видел я луч, что надежду дала.
Я не забуду ни лиц, ни имён,
Тех, кто со мною делил этот плен.
Вместе мы выжили, вместе мечтали,
О дне, когда нас на волю позвали.
И пусть тюрьма – это горький урок,
Он сделал сильнее меня, это точно.
Я вынесу опыт, как ценный урок,
И буду ценить каждый вольный глоток.
Я помню молитвы, шептанья в ночи,
И веру, что теплилась, словно свечи.
Как делили последнюю крошку хлеба,
И как ждали вестей с воли, с надеждой слепой.
Я помню глаза, полные боли и страха,
И руки, что тянулись к солнцу из мрака.
Мы были сломлены, но не покорены,
В сердцах сохранили искру свободы.
И пусть говорят, что тюрьма – это ад,
Я знаю, что там можно душу спасти.
Найти в себе силы, простить и понять,
И новым человеком на волю ступить.
***
Мне снится по ночам тюремный двор
Мне снится по ночам тюремный двор,
Холодный свет луны сквозь прутья решетки.
И тишина, что режет словно вор,
Вгрызаясь в мою душу, оставляя метки.
Мне снится серый камень под ногой,
И эхо шагов в бесконечной дали.
И взгляд тоскующий, потерянный, пустой,
В котором боль и горечь замерли.
Мне снится небо, узкая полоска,
Зажатая меж каменных громад.
И жажда жизни, словно та березка,
Что пробивается сквозь этот ад.
Но страх живет, он в сердце затаился,
Как тень крадется, шепчет в тишине.
Вдруг оступиться, вдруг не удержаться,
И оказаться в этой страшной мгле?
Вдруг слово лишнее, неверный поворот,
И жизнь, что так ценил, пойдет под откос?
Вдруг зависть чья-то, злоба, чей-то гнев,
Запрут меня за этот серый крест?
Я вижу лица тех, кто там страдает,
В их глазах – боль, раскаянье и стыд.
И понимаю, что никто не застрахован,
От этой участи, от этих горьких обид.
И потому живу я осторожно,
Стараясь правду в сердце сохранить.
И помогаю тем, кто в этом нуждается,
Чтоб злобу и отчаянье остановить.
***
Тюрьма меня повязала с судьбой
Тюрьма меня повязала с судьбою,
Холодной стеной, давящей тоской.
Здесь время ползет, словно раненый зверь,
И каждый рассвет – лишь вчерашняя тень.
Решетка в окне – мой единственный вид,
На волю, на солнце, что так далеко.
Здесь мысли блуждают, как ветер в трубе,
И прошлое давит, как камень на грудь.
Я помню свободу, как сказочный сон,
Зеленые луга, и неба простор.
Теперь же лишь серые стены вокруг,
И тихий шепот отчаянья вслух.
Но даже здесь, в этой мрачной глуши,
Надежда мерцает,