Золотые дали. Стихи. Сергей ГордиенкоЧитать онлайн книгу.
я отжимаюсь,
Но перед этим, вершу такой я суд:
Водой холодной на морозе обливаюсь.
Как здорово! Как будто смыл грехи!
И словно я прощен под звёздные небом,
Как хорошо тогда писать стихи,
И правда живы не одним мы хлебом.
***
Небо
Вообще-то, глупо так писать стихи,
Когда кругом заборы выше крыши,
А если их никто не видит свыше
То можно напоказ свои грехи,
И книги, фильмы о парнях лихих,
Что деньги рубят, уничтожив лес.
И что там людям до стихов моих,
Главнее в банке счёт и Мерседес.
Ну а стихи – удел совсем немногих,
Немножко чокнутых, простых, убогих,
Которым роскошь вовсе ни к чему,
Что воспевают свет и хулят тьму,
Что лучше им через плечо суму,
Но только пусть другим жить не мешают,
А что мечтают – пусть себе мечтают.
Вот так и я. Но буду я мечтать,
Заборов выше и всех крыш летать.
***
Пробуждение
«О, друг, идём-идём!
Есть у меня пол-литра за иконой,
А Бог не выдаст, а жена дурдом,
Отметим встречу дружеским законом!
Сегодня выпил я уже сполна,
Ну а с тобой сам Бог велел мне выпить,
И к чёрту и работа, и жена,
И нашу дружбу никому не вылить!»
…Наутро муж проснулся – за ведро,
– Куда? – спросила его жинка,
– Коня поить. Ох, как горит нутро,
А друг мой где? Напились мы с ним в дымку.
– Где друг? Иль ты не помнишь, что ли,
Как слезно ты прощался с ним на поле?
И тут жена сказала с горьким смехом, —
На нашем Орлике твой друг уехал.
– На Орлике? Зачем, куда и… как?!
– Какой же все-таки ты, Вань, дурак!
Коня ведь нашего ты другу подарил,
А меня матом, что вас ругала, крыл.
Упал Иван на стул и зарыдал,
Какому-то знакомому коня отдал.
***
Обойма
Жалко мне жадных, завистливых, гордых,
Вот кому надо подставить плечо.
Надо немножко равняться на мёртвых,
Знают они: на земле – всё ничто.
И я сквозь призму прошедших времен
Вижу, что жить нужно только сегодня.
Это поймёт лишь кто сердцем умён,
Только сегодня всегда жить угодно.
Жить до конца, ожидая заката,
Где каждый день как волшебный рассвет,
Как на войне у любого солдата
Жизнь это время, которого нет.
***
Счастье
Счастливы дети и все до тридцати:
Мир ещё так бесконечно длинен.
Но вот крестик различимый на пути,
И который все яснее виден.
А за ним обрыв и пустота, как ночь,
Неужели и ты тоже тленен?!
Разум вдруг срывает с себя некий скотч,
Был которым долго так заклеен.
Только тут и понимаешь, что к чему,
Не такой уж ты силён и ловкий,
Жалко