Любитель. Евгений КрашенинниковЧитать онлайн книгу.
годы, что и я. Фантомасы, мушкетёры комиков Шарло, средневековые авантюристы Жана Марэ – это всё он.
Но хотя фильмы с Жаном Маре и Луи де Фюнесом я готов пересматривать и без детей даже сейчас, но всё-таки стало как-то неудобно. Ведь получается, что больше всего я смотрел не то, что выбрал сам, а то, что мне показывали. Ведь вообще очень часто, когда мы говорим, что вот такой, мол, фильм (книга, песня) отражает мой вкус, то вкус оказывается совсем не мой, а то, что идеологи или продюсеры внедрили в меня всей мощью своих манипулятивных средств.
Поэтому сейчас у меня на первом месте Анджей Вайда с 27-ю картинами. Потому что его фильмы я смотрю, не читая аннотацию, а про что же там снято.
Там – Вайда.
Так что аннотацию, про что «Невинные чародеи», делать не буду.
Неприкаянные (1961)
Мерилин Монро – всевселенски известная звезда.
Однажды ей пришлось сняться в фильме, где партнёром выступал Лоуренс Оливье (нет, это пока не про «Неприкаянных»). Подозреваю, что не все слышали это имя в отличие от Монро и салата; но Монро, в отличие от неслышавших о нём, прекрасно понимала, кто на съёмочной площадке на самом деле великий. И это было для неё мучительно: а вдруг я – никто? А вдруг все мои заслуги – только реклама и пар? Да и Оливье не особо скрывал, что примерно так её и видит.
Монро – резвушка-обаяшка, девушки любят бриллианты, джентльмены предпочитают блондинок, некоторые любят погорячее, хэппибёздэт, мистэр прэзыдэнт…
Или всё-таки она кто-то ещё? Не в жизни, а на экране?
Артист не обязан быть разноплановым; меня устраивает маска Луи де Фюнеса, и ему для подтверждения класса не нужно было играть Ромео, Гамлета или хотя бы Лира. Но когда Балбес после череды клоунад предстаёт Глазычевым или Лопатиным, а Козлодоев – Ханиным или Фарятьевым, артист для тебя превращается в человека.
Грустная Монро, одинокая Монро, чёрно-белая, неприкаянная. Никаких бриллиантов, да и цвет волос ненатуральный. И такой ты её любишь.
Но ведь и девушка из джаза такая же.
Листопад (1965)
Не знаю, сколько раз я смотрел «Листопад».
И ведь ничего там нет. Если описать сюжет, то получится производственный роман, борьба за качество, становление молодого человека – теми же словами можно описать «И это все о нём»; даже девушка, похоже, судя по предпоследнему кадру, тоже предпочла карьериста, чтобы плавать с ним на лодке.
Так что же заставляет в начале фильма пятнадцать минут, замерев, смотреть на эпизоды сбора винограда? Да ещё без слов – вернее, со словами на грузинском языке без дублирования на русский. Да ещё и чёрно-белые – без глянцевости, без красивостей, без просвечивания солнцем и прозрачного блеска – когда в деревянных старых лоханях небритые мужики среднего возраста ногами давят плоды.
Я не знаю, в какой мере грузинское кино отражало реальную жизнь. Или это жизнь потом впитывала киномир, делая его истинным.
Но я не знаю, кажется, ни одной целостной