Туллия начинает и выигрывает. Илона ЯкимоваЧитать онлайн книгу.
стих.
– Зачем ей дар? – спросил другой. – Могучий,
Мужам лишь закаленным по плечу?
Ты не удержишь.
Я не излечу.
Они мерцали оба – странный случай —
Прозрачные, подобные лучу.
Ты, Дант, услышал первым – я кричу.
А ты, Вергилий, дал в уста мне лучший
Язык, достойный крови и любви.
Истаивая, молвили: живи.
– Называйте вещи своими именами: что вы хотите сказать?
– Хочу сказать, что многие по случайности полагают, что она в них влюблена, я же думаю, что они заблуждаются.
– Почему вы так думаете? Я, по своему разумению, считаю ее более других способной вызывать любовь.
3.
У Туллии сотня платьев в кипарисовых сундуках,
В ее присутствии гульфики не лопаются с трудом.
Туллия хохочет и разрушает банковский синдикат,
Как ребенок – карточный дом.
Туллия некрасива.
Но сила ее в том, что она жива,
В отличие от деревянных кукол – сестер, любовниц и жен —
Способных есть, пить, гадить, рожать, говорить пустые слова.
И каждый с ней обнажен
Не телом одним, но самым нежным, доспешным обычно нутром.
Туллия улыбается, достает вертела
И нанизывает печень шипящую, розовый ливер, трепетные потроха,
Прожаривает с кровью, ест – ничего личного, питательные дела.
И занимает трон.
В мире мужчин можно только иметь мужчин,
К этому у разумной женщины миллион причин.
Каждый из тех, кто сверху, думает: ты – его,
В этом твое торжество.
В этом его уязвимость, хрупкость его жезла,
В вечном павлиньем празднике, в кобелиной интриге: дала – не дала.
Ну, убила.
Но обронила и миг бессмертья, такое любая ль даст?
Ибо что пред любовью смерть?
Пепел.
Тлен.
Песнь песней.
Екклесиаст.
– Скажите мне, по-вашему, что такое «любовь»?
– Кажется вам, что приличествует задавать такие вопросы даме столь быстро и неожиданно? А мне в особенности?
4.
Туллия молчит, есть, о чем помолчать.
У нее на устах печать и тут, на сердце, печать.
Есть о ком молчать и о ком изнутри кровить.
Они это называют «любить».
Любовь поэта похожа на мед, а на деле – гадючий яд,
Туллия это знает не понаслышке, так все о ней говорят.
И ее уста изрыгают чеканную медь
Проклятий тому, кто сумел посметь
Быть таким недоступным, непревзойденным, нагим
В своем совершенстве, как тот Давид, еще не ставший царем,
Но уже стоящий на площади Флоренции, где над ним —
Только небо, исполненное дождем.
Боже, благослови любовь, ибо она одна
Еще держит мир на бесчестных своих плечах.
И горит звезда Вифлеема, цветет горячка сердец, горит Рождеством