Лёнька. Украденное детство. Павел АстаховЧитать онлайн книгу.
лишенцам, пригодится в дороге. Кто знает, какая судьбина их ждет?! А от матушки-природы не убудет. Еще попросим. Она добрая, кормилица, – приговаривал Павлик в ответ на укоряющий взгляд жены Акулины. Ей не было жалко этих припасов, она просто боялась за своего кормильца-мужа, что могут на него донести «доброхоты» и в лучшем случае отправят их таким же этапом. Но она не смела перечить мужу. Не было такой привычки и даже мысли. Всё же он – хозяин, глава, кормилец, муж. Оттого все свои невысказанные обиды, как и другие, вымещала женщина на сыне, считая, что тот только крепче и живучее станет от наказаний, тычков и подзатыльников.
Чужие люди в деревне появлялись редко и были в диковинку, так что не только Лёнька с другими ребятами, но и взрослые любили поглазеть на эти скорбные караваны. Особенно много в прошлом году везли прибалтийцев: латышей и литовцев. После присоединения новых западных территорий два года назад советские органы продолжали наводить порядок. Также взялись за тех, кто жил вблизи границы, а до нее было всего шесть часов на поезде. Приграничные хутора, ранее заселенные латышами, поляками, литовцами, за тот год практически опустели. Очередная такая колонна шла через деревню прошлой осенью и состояла почему-то из одних женщин. Причем всех возрастов – от старух до юных девушек.
Отца Лёньки уже не было в живых, но дома лежало несколько мешков, приготовленных Павлом Степановичем незадолго до своей гибели, однако так никому и не отданных. Акулина вспомнила о них, стоя у края дороги и глядя на большую не то латышскую, не то литовскую семью, состоявшую из двух пожилых женщин с тремя девушками примерно от восемнадцати до тридцати лет. Мужчин на этой телеге не было. Видимо, арестовали, или того хуже… Взглянув на изможденных выселенных прибалтийцев, глядя в их бездонные впалые глаза, увидев сбившихся в кучку девушек, их лица, полные страха и тоски, даже строгая суровая Лёнькина мать не выдержала:
– А ну-ка, мигом в погреб и неси батькины «тормозки этапные».
Так Павлик называл собранные пайки для изгоняемых людей, названных по каким-то причинам «врагами народа». У него всегда они были наготове, чтоб поделиться с очередным бедолагой своими небогатыми запасами даров природы.
Мальчишка без лишних разговоров помчался к дому. Спустился в погреб, но неаккуратно открыл дверь, которая в самый важный момент поиска мешочков вдруг захлопнулась. Пока в темноте шарил да ударялся о бочки с грибами, капустой и брусникой, отыскивая мешки, времени прошло слишком много. Поэтому, наконец выбежав перемазанный землей, паутиной и пылью, с одним найденным мешком в руках, на центральную улицу, он увидал лишь мелькнувшую за поворотом телегу. Лёнька готов был разреветься от досады на предательскую дверь, холодный грязный погреб, конвоиров, что так быстро прогнали подводы с «высланными», однако собрал остатки своего детского, но уже вполне мужского характера и, надвинув поглубже кепку, помчался изо всех сил за колонной, поднимая за собой столбики пыли. Нагнав ту самую