Зеркала и отражения. Игорь МосквинЧитать онлайн книгу.
но не решается – то ли не хочет перебивать своё начальство, то ли соблюдает субординацию.
– Что ты хотел сказать, Роман Сергеевич? – Шереметевский заметил нерешительность сыскного агента. Тот указал пальцем на свёрнутую кольцом верёвку, лежащую у головы каждой из жертв.
– То, о чём мы говорили в поезде. Складывается впечатление, что это делал один и тот же убийца – то ли оставлял свой знак, то ли… – Гурский пожал плечами, – по иной причине. Но оставил всё-таки один человек.
– Я тоже это отметил, – поддержал сыскного агента Коцинг. – И больше скажу. Убитые найдены двадцать третьего июля, шестнадцатого августа, двенадцатого августа, – Яков Яковлевич переворачивал фотографические карточки обратной стороной, на которой были написаны даты, – ну и так далее. Мне вот какая пришла в голову мысль. Стало быть, девицы лишены жизни накануне. Правильно?
– Скорее всего, – кивнул Шереметевский, сощурив глаза.
– Так вот, накануне каждой даты был праздник: двадцать второго июля – день Святой мироносицы равноапостольной Марии Магдалины, пятнадцатого августа – Успение Пресвятой Богородицы, одиннадцатого сентября – день Преподобной Феодоры, ну и так далее.
– Вы, Яков Яковлевич, хотите сказать, что убийца, как бы помягче выразиться, приурочил…
– Леонид Алексеевич вначале сжал губы, потом со злостью продолжил: – Да, именно приурочил или посвятил преступления праздникам? – И сам же ответил: – Именно так. Тогда мы имеем…
Глаза присутствующих нацелились на исполняющего должность помощника сыскной полиции.
– Имеем одного злодея, который по неизвестной причине обряжает девиц в одинаковые платья, душит верёвкой, относит или отвозит трупы в места, где убиенных должны обнаружить на следующий день. Да, – Шереметевский посмотрел на доктора, – Руфим Иосифович, мне рассказывали о вашей дотошности.
Сеневич метнул взгляд сперва на губернского чиновника, потом на уездного.
– Скажите, когда вас вызывали в последние месяцы на освидетельствование трупов, вы ничего подозрительного не заметили?
– Вы говорите прямо, Леонид Алексеевич, что вас интересует? Не юлите, как наши местные власти.
Судебного следователя при последних словах доктора передёрнуло, но Подгурский взял себя в руки и ничего не возразил.
– Следы.
– Я вас не понял.
– Когда вы осматривали тела, не заметили, сколько цепочек следов шло к убитым?
– Вот этого я вам не могу сказать. Я предвидел, что убийство в декабре – не последнее, поэтому предупредил, чтобы меня сразу же звали, когда обнаружат тело. Но кто меня послушал? Правильно, никто. Когда я приезжал, на месте преступления было так натоптано, словно стадо диких оленей прошло по территории.
– Я надеялся, что хотя бы сей вопрос вы проясните.
– Увы, – доктор развел руками, – хотя… Знаете, Леонид Алексеевич, а ведь вы правы: когда я осматривал труп, то рядом видел уж очень глубокие следы.
– То есть вы хотите сказать, –