Зеркала и отражения. Игорь МосквинЧитать онлайн книгу.
и увидите. Правда, есть у нашего доктора одна неприятная особенность, очень уж он любит поучать и вмешиваться во все дела. У нас к его характеру попривыкли, а вам, простите за… – чиновник для поручений при губернаторе не нашел ничего лучшего, как сказать, – мое поучение, но в первое время не спорьте с господином Сеневичем, а только слушайте, ибо… – и он махнул рукой, не договорив.
Отчеты по очередности передавали по кругу. Первым читал Леонид Алексеевич; каждый раз у него подергивался левый глаз, словно хотел подмигнуть отошедшей в бозе девице. Потом – Яков Яковлевич, в его руках бумага задерживалась дольше. Этот словно выискивал различия или одинаковость. Последним – Гурский, то прищуривая оба глаза, то, наоборот, открывая.
– Вы заметили, господа, одну общую особенность? – то ли вопрос, то ли утверждение прозвучало от Шереметевского.
Гурский хотел что-то сказать, но только несколько раз кашлянул в кулак, не иначе боялся высказаться прежде начальства. Это заметил исполняющий должность помощника и обратился к сыскному надзирателю:
– Роман Сергеич, у тебя появились новые соображения?
– Я… видите ли, господа, – Гурский всегда немного робел, когда предстояло докладывать о пришедших в голову мыслях. Ему казалось, что начальники засмеют и не станут слушать до конца его идеи.
– Давай, Роман Сергеич, по порядку.
– При чтении отчетов у меня складывается впечатление, что описана одна и та же девица. Платье похожего фасону, светлые волосы, да и руки уложены на груди. Да, лица у каждой из них разные, но…
– Хочешь сказать, что к убийству причастна одна и та же рука?
– Возможно, и одна, – выпалил Гурский и затараторил: – Посмотрите вот сюда, – он ткнул пальцем в лист бумаги. – Читайте.
– Что? – не понял Попов.
– Ну, вот это место, – снова сыскной надзиратель ткнул пальцем в строки, где упоминалась веревка, лежавшая рядом с головой убиенной, – и здесь, и здесь…
– Аполлинарий Андреевич, Роман Сергеевич хочет сказать, что по левую сторону головы каждой из девиц лежит сложенная веревка, которой убийца душил. Не удивлюсь, что отрезана от одного и того же мотка. Одинаковые расположения тел, одинаково скрещенные на груди руки, возраст и то обстоятельство, что девицы не опознаны. Все это говорит, что убивал один и тот же человек, – подвел итог Шереметевский.
– Почему один? – возразил Попов. – А если несколько человек договорились и совершают, как бы это выразить, по одному шаблону?
– Возможно, вы и правы, Аполлинарий Андреевич, но прочтите место, как сложены веревки. Такое ощущение, что действовала одна и та же рука. Нет, дорогой новгородский хозяин, мы будем искать одного и того же убийцу. Я не понимаю, что он хотел вот этим всем, – указал на бумаги, – показать. Нам надо выяснить, и, может быть, тогда мы с вами разгадаем, для чего убийца так поступает.
– А если один убивает, а второй, как художник, делает картинку? – не сдавался чиновник для поручений.
– Это тоже не исключено, хотя… – Шереметевский на миг