Сашка. Отпуск по ранению. Вячеcлав КондратьевЧитать онлайн книгу.
от этого Толика, чтоб не мешался. И он закинул:
– Может, я тебе часики и за так отдам.
– За так? – удивился тот.
– За так, – повторил Сашка. – Только не мешайся. Договорились?
– А чего я тебе мешаю? Я приказ получил – проверить.
– Потом и проверишь. А я хочу без тебя это дело сделать. Понял?
– Как хочешь. Мне смотреть на это удовольствия никакого.
На немца Сашка не глядел. Не мог глядеть. Однако, пересилив себя, повернулся к нему и хотел было подойти и часы снять, но увидел, что немец, видно догадавшись, о чем речь у них шла, стал сам ремешок у часов расстегивать, только не мог – дрожали пальцы. Остановился тогда Сашка.
– Потом тебе часы отдам… Понимаешь? – бросил он Толику.
– Понимаю, – тихо ответил Толик, а сам в лице изменился, побледнел, сробел, видно, и сказал немцу как бы с сожалением: – Эх, фриц, надо было шпрехен. Понимаешь, шпрехен. А теперь на себя пеняй.
Немец его не слушал. Он вынул из кармана листовку и стал рвать ее на мелкие куски, бормоча что-то, и только слово «пропаганден», повторенное не однажды, понял Сашка. Хотел он было крикнуть: «Не смей нашу листовку рвать! Не смей!» Но… не крикнул, только кольнуло сердце – сроду никого он не обманывал, а тут обманул. И в чем? В самом главном, чего уже не поправишь.
– Пошли, – сказал он немцу.
Медленно, тяня шаг, двинулись они к полуразрушенному сараю – впереди Сашка, за ним немец, а Толик в хвосте. Сарай этот Сашке памятен. Ночью после самого первого их наступления дали немцы огня по тылам, и под этим сараем погребены человек двенадцать его однополчан-дальневосточников. И до передка не дошли ребята, а все молодые, Сашкины однолетки. У сарая до сих пор трупным духом веет. Остановились…
– Здесь и решать будешь? – спросил Толик. Но у Сашки свои мысли.
– Нет, больно близко к штабу… Вон туда поведу, – показал Сашка на пепелище, черневшее по обеим сторонам большака, что проходил в полуверсте от Чернова. – А ты меня здесь подождешь.
– Чего ты крутишь, герой? – подозрительно оглядел Толик Сашку. – Надеешься, одумается капитан? Нет, брат, он не такой. Что сказал…
– Подождешь? – перебил Сашка.
– Подожду, – как-то странно ответил тот, оглядывая Сашку.
Что делать и как быть, Сашка еще не решил. Разные мысли метались, но ни одной стоящей. Может, встретится кто из начальства и приказ комбата отменит (по уставу последнее приказание выполняется), может, комиссар и начштаба вернутся, тогда все в порядке будет – отменит комиссар приказ этот непременно… Может быть, обойти это разорище, что на большаке, и, минуя Черново, в роту податься и к помкомбата сразу?.. Ничего-то пока Сашка не решил, но знал одно – это еще в блиндаже, когда приказ повторял, в голове пронеслось, – есть у него в душе заслон какой или преграда, переступить которую он не в силах.
– Побудь с немцем чуток, я мигом, – попросил он ординарца.
– Куда ты?
– Только немца не тронь! А то часики тебе не понадобятся, – пригрозил Сашка больше так, чем по делу. Видел он, что Толик похвалиться любит, а сам слабак.
– Валяй,