Хватит! Я не твоя игрушка. Валерия БрайтЧитать онлайн книгу.
не знаю, что сказать…
Я усмехаюсь, но в этом звуке нет ни капли веселья.
– Да тут и говорить нечего. Врач сказал, что ей нужен полный покой, никаких стрессов, только позитивные эмоции. Я хрипло усмехаюсь. – А как, скажи мне, этого добиться, если у нас в семье постоянно какой-то цирк? То младший брат умудряется вляпаться в неприятности, то сестра со своими истериками, то отчим, который уже даже не скрывает своих измен… Жека хмурится, кивает. Он знает всю нашу семейную кухню.
– Надо как-то оградить её от этого всего, но я пока даже не представляю как. – Может, увезти её куда-то? – предлагает он. – В другой город, на море, в санаторий какой-нибудь? Я качаю головой. – Она не согласится. Она всё чувствует, Жек, и если начнёт понимать, что её изолируют, это будет ещё хуже. Он молчит, потом берет стакан и залпом допивает виски. – Ну и дерьмо. Я тяжело выдыхаю. – Да, брат, именно так.
Жека что-то говорит, но я его уже не слушаю. Взгляд цепляет Савина за столиком неподалеку . В груди растёт тяжёлое, давящее чувство – смесь ярости и отвращения, настолько сильное, что перехватывает дыхание. Сердце бьётся резко, будто кто-то сжал его в кулаке.
Бля! Вот только этого мне сейчас не хватает!
Глава 4
Дмитрий
Мой взгляд цепляет знакомый силуэт за соседним столиком, и внутри словно вспыхивает пламя. Савин. Он сидит, раскинувшись вальяжно, как король в собственных владениях. Гладко выбритый, ухоженный, со своей фирменной ухмылкой, лениво проведя пальцем по краю бокала. В его движениях – самоуверенность, притворная расслабленность, которая доводит меня до бешенства.
Его внимание приковано к брюнетке напротив. Он смотрит на неё так, будто в мире нет ничего важнее. А она… она улыбается, опуская длинные ресницы, стреляя глазками, будто не замечает, что этот мужик годится ей в отцы. Или, что более вероятно, её это не волнует. Он что-то говорит ей, и он широко улыбается ему в ответ, а я сжимаю кулаки так сильно, что ногти врезаются в ладони.
Желваки ходят, в висках глухо пульсирует злость. Горячая волна поднимается откуда-то изнутри, растекается по телу. Ещё секунда – и я взорвусь.
Резко встаю, стул отодвигается с глухим скрежетом, и медленно, словно через вязкую воду, иду к их столику. Каждое движение наполнено напряжением, пальцы до боли сжаты. Кровь шумит в ушах, заглушая все звуки вокруг.
– Ты что, вообще охренел? – выплёвываю сквозь зубы, останавливаясь у их столика. Савин резко поворачивается, его ухмылка тут же сползает. Девушка удивлённо поднимает брови. – Дима, – говорит Савин, приподнимаясь со стула. – Ты всё неправильно понял. – Да ну? – я ухмыляюсь. – Уже осталось только в дом своих шлюх приводить! Девушка резко поднимает голову. – Что вы себе позволяете?! – возмущается она, сверкая глазами.
Я поворачиваюсь к ней, и гнев вспыхивает ещё сильнее, словно искра в сухом лесу. В висках гулко отдаётся пульс, в груди сжимается что-то горячее, душное, как будто в клетку загнали зверя, рвущегося наружу. Злость пульсирует в венах, кипит под кожей,