Теоретические основы мастерства дворника. Диссертация. Евгений ТитовЧитать онлайн книгу.
Дорогой синий костюм и увесистый золотой перстень лишь подчёркивали, насколько далека Россия от Литвы.
Ректор протянул руку и улыбнулся настолько радушно, что я почувствовал себя почти желанным. Впрочем, едва я опустился на стул, улыбка померкла.
– Итак, Иван, – начал Боголепов, перебирая бумаги, – мы немного в курсе вашей идеи. Это, конечно, впечатляет. Но позвольте сразу уточнить: здесь у нас свои правила.
Я кивнул, стараясь не выдать волнения и понять, что значило «у нас». В России? В университете? Впрочем, мне подходил любой вариант.
– Успех достигается не только умом, но и умением работать в команде. Особенно с теми, у кого больше опыта, правда?
– Конечно, я готов учиться. – Я не узнавал свой голос, вдруг ставший слабым и тонким.
Боголепов одобрительно кивнул. Его русоватые прямые волосы были безупречны, словно личный парикмахер трудился над каждой прядью. Глаза сидели глубоко, отсвечивая синими лучами. Это был уверенный и точный человек, знавший к пятидесяти годам, что у него всё получилось. Я же смотрел на Боголепова как на святого, не веря, что вижу его наяву.
Пора было предъявить мою тетрадь, а я сидел в немом ступоре. Ещё в поезде я не раз представлял этот момент: обдумывал свои фразы, угадывал его ответы. Но теперь я лишь давил пятками в пол, они раскалялись до боли, а я ничего не мог сделать.
– Больше вас не задерживаю, – сложил он пальцы домиком.
Если великое свершалось сейчас, то мне стоило себя одолеть. Я сглотнул пересохшим горлом и робко выложил тетрадку на стол:
– Вот тут, взгляните.
Владислав Аркадьевич улыбнулся, но взгляд стал холоднее.
– Это не ко мне, во всяком случае, пока. Найдите Лисянскую, поговорите. А сейчас сдайте в деканат документы.
Я пожал Боголепову руку и, рассыпавшись в благодарностях, выскочил из кабинета. Честно глядя в прошлое, скажу: я ощутил счастье, но в нём была горчинка, будто отныне я чем-то обременён или ректор в чём-то ошибся. В детстве отец бывал со мной суров, но за его суровостью пряталась доброта. Боголепов же казался солидным и обстоятельным, но за этим я не видел ничего. Впрочем, стоя тогда в коридоре, я глубоко прятал эту мысль от самого себя.
Регина Лисянская оказалась вовсе не сгорбленной очкастой училкой, какую можно представить при мысли о женщине российской науки. Это была цветущая, гордая красавица немного за тридцать. Первое, что я увидел – её ноги, сильные и загорелые. Они смотрели на голодных студентов из-под белой кружевной юбки, спускавшейся чуть ниже колен.
Регина была стройна и прочна, и в ней читался весёлый, уверенный вызов. По её плечам вились воздушные белокурые локоны. Небольшой эстетский носик отлично шёл к тонким и длинным губам, похожим на розовые лепестки. А когда губы улыбались, то на лице, ближе к носику, проступали два аппетитных холмика – две ясно очерченных красивых щёчки. Но главным козырем Регины был её необычный голубой взгляд. Он будто принадлежал не человеку, и даже не живому существу, а, скорее, был входом в некий мир с