Деревенские истории. Анатолий ЕхаловЧитать онлайн книгу.
требовать расстрела.
А про убитого Колесёнка и забыли все.
– Агитация против колхозов – серьезное преступление, – сказал судья. – Только какие они агитаторы. Они и расписаться не умеют. Дадим им по пять лет каждому и довольно…
…В тридцать втором уже Василий Егорович вернулся в деревню с лесоповалов. Колхозы уже были созданы. А он остался помимо колхоза, не вступал. Да не особо и звали.
Санко Ястребова с лесоповала перегнали в Сибирь за дерзость. Ни письма, ни вестиночки. И только в сорок втором кто-то из фронтовиков принес в деревню весть: погиб Санко в Синявинских болотах, защищая родину от врага.
А Василия Егоровича Долгоусова на фронт не взяли. Не дал председатель колхоза. «Если вы его заберете, нам никуда не бывать!»
Он остался единственным на всю округу мастером по строительству и починке мостов. Вот у него-то в северной вологодской деревне и нашел Никола Житьев работу и пристанище.
Глава 8. Платонида-краса
Хорошо живет Василий Егорович Долгоусов.
И скотинка во дворе мычит да блеет, петух кричит. Сад-огород. Специалист единственный на всю округу. Устроитель мостов. И Никола Житьев при нем в подмастерьях. Есть чему поучиться.
И тут однажды приходит к Долгоусову молодая женщина. И такая она красавица, что у Николы Житьева поплыла голова. Чувствует, еще немного и вовсе себя потеряет.
Что за чары такие невидимые распространяют вокруг себя эти женщины? Попадется навстречу такой красавице мужик либо парень – атаман, ухорез, забубенная головушка, который сроду никому ни в шапочку, от одного взгляда которого соперники ниже травы, тише воды становятся, а красавица только бровью поведет – и нет больше атамана и ухореза. Есть послушная покорная овечка.
– Нет ли тебе, Василий Егорович, вестей каких от сотоварища твоего Ястребова? – спрашивает она удрученно.
– Нет, Платошенька, ни единой вестиночки. Как угнали его из Архангельской тайги в Сибирь так, как в воду канул. Трудно ему с таким характером выжить в лагере. Ой, Платошенька, трудно. Где бы голову склонить, он ее подымает…
– А мне-то куда, Василий Егорович, деться? Ни жена, ни вдова, ни невеста. Из-за свадебного стола да в кутузку. Как была батрачкой в его хозяйстве, так и осталась батрачкой. Детей в детский дом прибрали.
– Вот уж не знаю, Платошенька, – отвечает Василий Егорович. – А ты замуж выходи. Я бы тебя взял, да стар уж я для тебя. Вот разве помощника моего завлечешь?
А чего завлекать, коли вот рядом за столом сидит Никола Житьев уже завлеченный? С языком деревянным.
– Мне бы, Василий Егорович, поросенка забить надо, – говорит Платонида.
– Шкуру сдавать надо, да и налог заплатить. Надо так делать, чтобы никто не спроведал. Иначе фининспекторы тут же припрутся.
– Завизжит поросенок-то, все-равно услышат.
И тут Никола язык во рту отмочил:
– Я зарежу. У меня не пикнет.
Посмотрела Платонида на Николая оценивающе и говорит:
– Я не знаю, как вы это сделаете. Но пойдемте ко мне на двор, покажу поросенка.
…Поросенок