Кудыкины горы. Евгений КузнецовЧитать онлайн книгу.
После ужина Роберт совсем задремал. Лиза взяла его на руки, стала опять плакаться, а заглянула ему в лицо – он уж спит. Она уложила внука, голову на подушке повыше ему устроила, сама села рядом на табурет.
Пришла Цыганка с улицы, помяукала в пустой хозяйкиной спальне, потом прибежала, села у ног Лизы, удивлённо, навострив уши, смотрела то на неё, то на кровать, где слышалось упрямое:
– Ка – ка-а… ка – ка-а…
И заплакала Лиза:
– Цыганка ненаглядная… Какое горе на мою головушку! Вот ведь чего натворил, идол! Лучше бы он на этой проклятой горошине проехался да синяк себе нажил!..
Проснулась Лиза – и опешила: голова её лежит на подушке рядом с головкой внука, а сама она всё так же сидит на табурете. Рассветать начинает; значит, уснула-таки под утро, умаялась, не смогла третью ночь без сна. Прислушалась к дыханию внучонка – успокоилась.
Смотрит, и Цыганка спит на кровати в ногах у внука; Лиза взяла кошку под тёплое брюхо, вынесла на улицу: не дай бог внучонок увидит!
Пришла Лиза на кухню. Надо было за дело браться, а всё из рук валится. И стала она злиться и на себя, и на внука:
– Видать, надо с ним построже! Совсем распоясался! Вот ужо я ему!
Но не раз, пока она готовила завтрак, складная, светлая мечта о нежном и послушном внуке убаюкивала её сердце, и тогда Лиза, припомнив два последних дня, нарочно напускала на себя строгость, резко двигала кастрюлями и чугунами, кивала головой в сторону комнаты:
– Ужо я тебе!..
И вот она услышала за своей спиной:
– Вы не шкажете папе и маме, што я не умывался?
– Ишь чего захотел! – повернулась к нему.
Глянула Лиза на внука – и затрясло её: пол-лица у него опухло, правая ноздря округлилась, щека раздулась, и глаз превратился в щёлку, будто внук нагловато подмигивал бабке.
Кинулась Лиза к нему:
– Будешь ты сморкаться или нет?!
Но не хватило ей духу стиснуть покрепче слабую ручонку, и внук вырвался, убежал в комнату.
– Чтоб ему насморк подхватить! Может, тогда чихнёт!..
Немного спустя пошла она в комнату; видит, внук стоит у окна, насупился; сказала ему приветливо, как ни в чём не бывало:
– Что ж ты, Робка, убежал? Пойдём завтракать. Не буду больше тебя ругать. Бог с ней, с горошиной!
И за столом не умолкала Лиза:
– Что ж ты, Робка, кошку-то невзлюбил? Что воробья-то она утащила? Так и мне жалко его. А так ли надо? Воробьёв много, а кошка у меня – одна. Пусть она в избе живёт, а?..
Роберт покосился на бабку, и заплывший глаз теперь казался прищуренным подозрительно.
– Пушть шивёт…
«Какой уступчивый стал! – горячась, думала Лиза. – Будто золотая у него эта горошина…»
Когда дожили до обеда, она уже знала, как его заставить есть.
– Доедай суп, а то опять начну про горошину!
И Роберт слушался.
А после обеда она снесла его на кровать и сказала:
– Вот только не усни! Я живо тебя к фельшару. Он клещами горошину вытащит. Хочешь?
Роберт