Бранная слава. Алексей ШороховЧитать онлайн книгу.
такого выбора была очевидна, но опять же – не всем. Толстокожие французы и испанцы веселились так, будто это не их самолёты ещё пару лет назад превращали в пепел сербских детей.
Кажется, один лишь Эрик, католический режиссёр из Австрии, что-то такое чувствовал, хотя его-то культурная страна, к чести южных немцев, как раз и не участвовала в международном сербском погроме.
Эрик вообще оказался добрым малым, и через пару дней они с Егором уже приятельски пили виски после выступления на сербском телевидении.
В парке и из горла.
– I havenʼt any glasses! – сказал ему Егор, подразумевая стаканы. – No[4].
– Glasses?[5] – переспросил Эрик и поправил очки.
– Glasses no, – помахал Егор перед ним бутылкой, – from the bottle[6]. И сделал глоток из бутылки.
– No problem![7] – мотнул головой Эрик и присоединился.
…А тогда, в отеле, Егора поразила какая-то отрешённая пустота в этом древнем мире. Вот съехались со всего света киношники, привезли документалку, шумят, а всё равно как-то удивительно пусто.
С сербами всё понятно – они хотят прорваться из этой искусственной изоляции, в которую их загнали милосердные убийцы.
А вот эти-то что – неужели совсем ничего не чувствуют?
Ощущение какой-то апокалиптической покинутости вокруг добавлял их неосвещённый отель и голые деревья в парке с пожухлой листвой на дорожках, которую время от времени поднимал налетавший ветерок с Дуная.
И печальные гудки буксиров, в наступающей темноте тащивших свои натруженные баржи по единственной реке, соединявшей всю Центральную и Южную Европу.
– Дружище, налей мне ракии! – обратился Егор к крупному улыбчивому сербу, орудовавшему за стойкой отеля, где по балканской традиции размещались и бар, и ресепшен одновременно.
– Нема проблема! – дружелюбно улыбнулся серб, наполняя стакан…
– Какая-то пустота… – гораздо позже, когда основная часть фестивальной программы уже закончилась, подтвердил мысли Егора американоговорящий японец Йотсумото. Также за рюмкой ракии. Они тогда засиделись далеко за полночь.
– Знаешь, я понял это, когда рухнула Берлинская стена. Весь мир будто полетел куда-то под откос…
Егор даже оторопел, Йотсумото был, конечно же, старше, мудрее, но одназначно не «левак». В симпатиях к Варшавскому блоку и СССР ни разу не замеченный. Но здесь, на земле сербов (они только что говорили про бомбардировки Белграда), он сказал что-то такое, что ни в России, ни в самой Сербии ещё не понимали. От слова совсем.
– Iʼm from Russian special forces![8]
Господи, как глупо он тогда бравировал молодой удалью, здоровьем… и словами! Двадцать лет назад.
…Кровь из разбитой головы капала на шеврон с надписью «отряд специального назначения». Парадная форма, или попросту «доброволка», была безнадёжно испорчена.
Впрочем, не это сейчас было самое важное.
Санитарная «нива» оказалась на удивление вместительной
«У меня нет стаканов» (
«Очков?» (
«Стаканов нет… из горла» (
«Без проблем!» (
«Я из русского спецназа» (