Капкан захлопнулся. Алексей Дмитриевич КозловскийЧитать онлайн книгу.
этот, как потом выяснилось, полковник, тоже тычет пальцем, едва ли не в лоб:
– Он перед нами!
На пороге кабинета появляется человек в белом халате. Оказывается вызывали скорую помощь. Врач осматривает раненого, щупает живот… дальше Андрей мало чего запомнит.
Его выводят из кабинета и ставят лицом к стене. Видно, что под ногами набежала целая лужица крови, начальники, наверное, совещаются с доктором, что делать с таким клиентом? Наконец решение принято, и того везут в медицинском рафике, кажется, в республиканскую больницу, где он, почему-то запомнилось именно это, хочет чтобы все знали, перед ними тот самый учитель и писатель, которого незаконно задержали, а теперь заставляют взять на себя чужие преступления, объявляя маньяком и едва ли не душегубом, но его вины в том нет.
Пришедшая женщина-хирург осматривает рану и удовлетворённо кивает медичкам:
– В операционную.
Пациента начинают готовить к операции. Медицинские сёстры недоумевают, что делать с наручниками, но никто их снимать не собирается, кажется, Семён увёз ключ с собой. Тогда женщины начинают срезать ножницами с Андрея сначала рубашку, потом майку. Приходит доктор и видит пострадавшего на каталке… в стальных браслетах. Услышав, что оперативники отказываются их снимать, возмущённо спрашивает кого-то:
– Может, будут ещё указывать, что нам делать? Живо убрать наручники!
Ищут оперативника… Временами Ветлицкому становится совсем плохо, только он всё силится поведать о своей беде, ведь должен же кто-нибудь завтра, сменившись с дежурства, рассказать своим близким или родным, что в больницу из горотдела привезли мужчину с распоротым животом. Парень-ассистент, которому Андрей тоже пытается объяснить ситуацию, в которой оказался не по своей воле, спрашивает медичку:
– Сколько?
– Двести сорок, – отвечает она.
Он понимает, что это о кровяном давлении. «Двести сорок…» – и далее провал.
Очнулся лишь ночью, на кровати, которая стоит посредине палаты, первой у входной двери. В хирургии всегда так, центральное место для тех, кого привозят из операционной. Приподнимает голову и видит, что напротив, в коридоре, сидят двое в милицейской форме. Пробует пошевелиться, не тут-то было, руки нарастяжку пристёгнуты наручниками к железной станине. Кружится голова, нестерпимо хочется пить, но никто не спешит на помощь… Наконец приходит осознание, что случилось, и… опять провал. Приходит в себя утром. Видит, охранники восседают на стульях по-прежнему на своих местах. Опять пробует шевельнуться, и опять стальные браслеты сдавливают запястья. Тело ноет, очень трудно дышать. Лежащий на угловой койке мужчина, подзывает одного из моих сторожей:
– Освободи ему руку.
– Не положено, – следует ответ и омоновец выходит в коридор.
Ах, если бы можно хоть маленько сместиться сначала на один бок, потом на другой… Лежачий больной на угловой койке разозлился не на шутку:
– Да подойдите кто-нибудь, мать вашу так!
Нехотя