Король Людовик Святой. Сергей ВишняковЧитать онлайн книгу.
был большим, а разгромить его шестьсот человек могли только при неудержимом наскоке. Поэтому они старались не задерживаться, надеясь, что тех сарацин, кто остался жив и спрятался, добьют скачущие сзади.
Уильям Лонгеспе тяготился тем, что король Людовик поставил его под начало своего брата. Он считал себя лучшим среди крестоносцев и хотел, чтобы и все так думали. Пока тамплиеры громили врага по левому флангу, а Роберт д'Артуа со своими рыцарями взял курс на проклятые катапульты, стоявшие на берегу, сэр Уильям крушил сарацин в центре лагеря, быстро и уверенно подбираясь к роскошному шатру военачальника.
Фахр эд Дин оделся быстро. Его личный отряд был уже наготове – пятьдесят отборных бойцов в доспехах, с круглыми щитами и копьями, выстроились в пять рядов перед входом в палатку. Визирю подвели белого коня с длинной гривой. Мальчик-слуга опустился перед господином, подставив ему спину, чтобы эмиру легче взобрался в седло. Но англичане оказались быстрее вихря.
Рыцари в красных сюрко с тремя золотыми львами, не страшась сарацинских копий, пригнувшись к лукам седел, врезались в охрану Фахр эд Дина. Уильям Лонгеспе ударом секиры раскроил череп старому военачальнику, едва успевшему сесть на коня. Вторым ударом прикончил мальчика-слугу, в ужасе побежавшего в шатер. Потеряв нескольких рыцарей, погибших на сарацинских копьях, английские крестоносцы порубили охрану эмира, пользуясь многократным превосходством в числе. Ни один из телохранителей Фахр эд Дина не отступил. Все они пали друг на друга, не выпустив оружия из рук.
Роберт д'Артуа прорвался сквозь нестройные ряды сарацин, наспех собранных для отражения атаки христиан. Его рыцари неутомимо рубили врага, выкрикивали свои девизы, соперничали друг с другом, кто больше убьет. Бертран д'Атталь впервые испытал истинное наслаждение битвой и убийством противника – лихая, быстрая скачка, толпы сарацин, разбегающихся в страхе, каждый удар, попадающий в цель. Ему стало жарко, рука устала колоть и рубить, но он продолжал сеять вокруг себя гибель, как и все рыцари Христа вокруг него.
Натиск крестоносцев привел противника в совершенное расстройство и хаос. Никто уже и не помышлял об организованном сопротивлении – все бежали в Мансуру или растекались по окрестностям, надеясь, что христиане не станут их преследовать, а остановятся и займутся грабежом шатров. Но граф д'Артуа имел четкую цель – поквитаться за многие недели унижения. Рыцари прикончили обслугу катапульт и стали рубить канаты, вороты для натяжения каната и закручивания торсиона, метательные рычаги, опрокидывать бочки с «греческим огнем».
Бертран д'Атталь остановился, давая передохнуть коню и сам переводя дух. Он снял топфхельм и с наслаждением вдохнул воздух победы. И сразу же подумал, как было бы здорово, если бы Катрин увидела его сейчас или узнала о том, что сейчас происходит, и что к победе крестоносцев приложил свою твердую руку он, Бертран.
Роберт д'Артуа скомандовал своим людям оставить поврежденные катапульты и собраться вместе