Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX – XX столетий. Книга XII. Алексей РакитинЧитать онлайн книгу.

      Правда, если говорить совсем уж начистоту, то нельзя не отметить того, что сделано тогда было далеко не всё. В частности, занятые расследованием должностные лица совершенно проигнорировали ряд весьма важных соображений, которые могли бы очень помочь изобличению преступника.

      Малолетний негодяй – кем бы он ни был! – совершал нападения по рабочим дням, причём в середине дня [вся его криминальная активность локализовалась в интервале от 11 часов утра до трёх часов пополудни]. Если посмотреть по дням недели, то можно было увидеть, что 26 декабря – это вторник, 21 февраля – среда, а 20 мая – понедельник. Преступник, скорее всего, прогуливал занятия в школе. Почему именно в школе? Да потому, что он отлично говорил по-английски, а стало быть, не происходил из семьи недавних эмигрантов, а проживал в Массачусетсе довольно долгое время. Поэтому в возрасте 13—15 лет он должен был либо посещать школу, либо где-то работать, но работодатель не позволил бы ему надолго отлынивать от исполнения обязанностей. Стало быть, остаётся учёба в школе!

      Помимо этого очевидного вывода, можно было сделать и другой. Преступник явно тяготел к холму Поудер Хорн. Сложно сказать, что его туда влекло, может быть, он в детстве любил лазить по тамошним развалинам, может быть, он сам стал жертвой нападения на том холме или неподалёку от него, но он явно испытывал тягу к Поудер Хорн. Полиции имело бы смысл организовать засаду в районе холма – на несколько часов по рабочим дням размещать в руинах скрытый пикет, которому надлежало бы задерживать всех подростков, приходящих туда. Причём засаду следовало размещать не сразу после последнего инцидента, а спустя несколько недель, ибо преступник, как легко заметить, выдерживал между посягательствами продолжительные паузы.

      Следует сказать и ещё об одной детали, важной для настоящего повествования. Помимо того описания внешности преступника, которым располагали полицейские, привлечённые к его поиску, появилось и другое, сильно отличавшееся от истинного. Среди жителей Бостона и прилегающих к нему городов стал распространяться словесный портрет, ни в малейшей степени не соответствовавший истинному облику изувера. Впоследствии, кстати, так и не удалось выяснить, кто же первым выпустил в массы сбивавшее с толку описание. Согласно этому словесному портрету, нападавший на мальчиков негодяй выглядел в точности как… Дьявол, вернее, как Мефистофель в театральной постановке. Это был молодой мужчина с тонкими чертами лица, изогнутыми бровями, огненно-рыжими кудрями и изящной рыжей бородкой. Для жителей Массачусетса, подавляющее число которых являлись истинными католиками и методистами, не было ничего необычного в том, что преступник оказался похож на «книжный» образ Сатаны, никто из них не заподозрил неуместный в той обстановке розыгрыш или злую мистификацию.

      По нелепому