Жизнь. Виктор ГромовЧитать онлайн книгу.
ему дано несправедливо мало времени и что может сделать гораздо больше.
А что, если соединить, синтезировать разные методы продления жизни? Ведь что бывает: проходит курс химии или радиотерапии человек, а другие стороны его жизни остаются так же заброшенными, в итоге одну часть болезни лечим, пытаемся продлить жизнь, а она развивается с другой стороны особо бурным цветом. Или даже одно, самое явное, мы вылечиваем или загоняем под плинтус, а другое, более опасное и не очень явное, выбрасывает свои щупальца именно в тот момент, когда человек этого меньше всего ждет.
Что насчет биологического бессмертия? Или радикального долголетия? Что, если отменить заложенный кем-то или самой природой наш собственный механизм разрушения и его самое страшное, но не обязательное проявление – онкологию.
Начнем с биохимии и генетики.
Юджин принялся изучать и искать закономерности в личных картах людей, особенно что касается стволовых клеток и гена FOXO3А, которые, как он знал, у небольшого перечня существ отвечают за регенерацию. Как детально они действуют, какой конкретно механизм химических реакций – не вполне понятно, но одно ясно: они блокируют процесс рождения больных клеток и накопление дефектов. У пациентов, которые были довольно старше среднего возврата, этот ген явно шел вразнос, а значит, наверняка был как-то связан с долголетием.
Юджин обсудил с разными учеными по всему миру, по крайней мере с теми немногими, которые захотели с ним общаться, понятие «пренебрежимое старение», то есть такое явление, при котором ошибки в генах будут накапливаться с такой малой скоростью, что этим можно пренебречь. Если провести грубую аналогию, то это как с продуктами в холодильнике, в которых процессы разложения идут настолько медленно, что рано или поздно еду все-таки, употребят в пищу.
Далее Юджин изучил множество статей и научных публикаций о теломеразе – особом ферменте, который умеет достраивать разрушения в наших хромосомах и который раковые клетки активно используют для своего деления. Загвоздка только в том, что в теле человека обычно теломераза неактивна. А активировать ее весьма непросто, да и четких пониманий механизма работы не видно. У одних людей теломераза работала одним способом и со своей скоростью, у других – совсем иначе и давала неясные эффекты, которые на что-то явно влияли, но на что – опять загадка.
Кроме того, активно развивалась отрасль сенолитиков – таких препаратов и целых коктейлей, которые избирательно в организме находят постаревшие клетки и инициируют их гибель. Другими словами, играют роль санитаров, которые чистят общую сообщность от старых и больных особей, пока это не стало фатальным для всех. Многие сенолитики уже могли создаваться искусственно под конкретный организм, и были даже целые коктейли, но общей системы, некоей таблицы Менделеева, использования создать еще не успели.
Третий большой подвид своей биохимической партии он видел в дальнейшем исследовании рапамицина, очень интересного вещества, иммунодепрессанта,