Создавая несовершенство. Вероника ФоксЧитать онлайн книгу.
линии моих эскизов, в каждом элементе, вплетённом в ткань, была частичка меня. И сейчас этот холодный, отстранённый мужчина стоял передо мной, словно пытаясь разгадать код, которым я так старательно столько лет зашивала свою душу.
– Вы ошибаетесь, – прошептал он, его голос вдруг стал таким близким, словно он стоял прямо за моей спиной. – В каждой вашей работе есть душа. И это делает их особенными.
Я замерла, не в силах пошевелиться или что-то сказать. Его присутствие словно наполнило всю комнату, вытесняя воздух.
– Так что вы здесь делаете? – спросила я, стараясь придать голосу твёрдость.
Августин выпрямился, будто бы его кто-то похлопал по спине.
– София любит оставлять бумажки с адресами, – он продолжал осматривая комнату с видом аукциониста, оценивающего лот. – Вы арендуете это… помещение?
– Это называется мастерская, – огрызнулась я, блокируя его путь к другому столу с эскизами. – И у меня нет времени на игры, скажите, чего вы хотите, и уходите.
Мужчина слабо улыбнулся, и в этой улыбке промелькнуло что-то хищное.
– Это прозвучит странно, но я пришёл, чтобы предложить вам сделку.
Сердце подпрыгнуло к горлу, перекрыв кислород. Я почувствовала, как кровь прилила к щекам, выдавая моё волнение.
– Сделку? Я не шью бельё для мужчин.
Мужчина глухо рассмеялся, будто бы я сказала глупую студенческую шутку, которую он не слышал столько времени.
– А вы хороши, Дарья. Мне нравится. Знаете, почему я здесь?
Он достал из портфеля папку. Я заметила, как его руки слегка дрожали – единственный признак того, что он не так холоден, как кажется.
– Что это? – спросила я, не двигаясь с места.
– Договор о сотрудничестве. Я хочу с вами поработать. Ваши работы… они живые, в отличие от моих последних коллекций.
Я взяла папку, открыла. Условия были более чем выгодными: финансирование, продвижение, возможность участия в Неделе моды. Каждая буква словно жгла пальцы, напоминая о том, как долго я к этому шла.
– Почему я? – спросила я, хотя уже знала ответ.
– Потому что вы превращаете боль в красоту, а не в пафос, – его губы искривились в подобии улыбки.
Я задохнулась. Неделя моды. Тот самый прорыв, о котором мечтала. Но…
– Условия? – спросила, стараясь, чтобы голос не дрогнул.
– Полный контроль над дизайном украшений. Вы предоставляете эскизы белья, я вплетаю в них металл и камни. Никаких прав на ваши идеи, самовольничество. – Августин облокотился о стол, сложив руки на груди. – Все идеи строго оговариваются со мной и… – он наклонился, чтобы прочитать название на моей кожаной куртке. – «Noir» придётся убрать. Слишком депрессивно.
– Нет. – Я отступила, наткнувшись на стол. – «Noir» – это не цвет. Это…
– Правда, – закончил он. – Знаю. Вы шили для жертв домашнего насилия. Скрывали шрамы под кружевом. Потом бросили, потому что не смогли спасти всех.
Его слова ударили, как пощёчина. Откуда он знает? Кто ему