Будем вместе, будем счастливы. Семейная жизнь замечательных людей. Екатерина ФедорчукЧитать онлайн книгу.
революционное гнездо.
Свой нрав губерния показала сразу. Было понятно, что действовать нужно незамедлительно и жестко… Но как? Подавлять очаги недовольства? Другой, менее дальновидный чиновник на месте Столыпина поступил бы именно так, но Петр Аркадьевич привык смотреть не на симптомы, а на причину болезни. Слабая власть, коррупция, взяточничество, а еще – бедность крестьян, которые, пусть и стали формально свободными, не имели никакой возможности улучшить свое положение. Работай плохо, работай хорошо – все одно, плоды твоих трудов тебе не достанутся. Для рабочих выпивка – лучший друг, отчего вечерами гулять вдоль прекрасной Волги становится небезопасно. И Столыпин начал разговаривать с этими людьми.
– И… ваше благородие, как мы тут живем? Совесть пропита, правда запродана. До Бога высоко, до царя далеко, а у местных-то правда стоит дорого…
– А кто ж у вас за правду деньги берет?
– Да кто берет, – мужик замешкался, – да все понемногу, от урядника и до… Так, поди, сами знаете… На том и мир стоит.
– Звать-то тебя как?
– Иван… Иван Гаврилыч.
– Нет, Иван Гаврилыч, не на лжи мир стоит, а на правде.
– Хорошо, ежели так. А мы тебя тут как царя-батюшку ждали. Вот ты какой, видный, косая сажень в плечах, смотришь, как барин, а говоришь, как дохтур али учитель земский. Только те нас все больше на смуту подбивают. А ты? Куда ты нас поведешь?
Хороший вопрос. Чтобы вести деревню к процветанию, нужны реформы и спокойная, размеренная жизнь. В Саратове же было не до реформ.
Первым делом Столыпин уволил всех, кто замарал руки в коррупции. Много таковых. Потом тех, кто на хлебном месте ничего не делает. Этих оказалось еще больше. А были еще растерянные, с пузатыми портфелями, они бегали за новым губернатором, пытаясь «договориться». Этих уволил через одного, чем привел в восторг местную оппозицию.
После рейда по селам, после «разгрома» местной элиты Столыпин едет в Царицынскую тюрьму.
– Нельзя! Не положено! Да куды ж вы… Не положено!
Под сводами узилища разносится жалобное пение: «Вихри враждебные веют над нами…»
– Кто разрешил? – вопрос повисает в воздухе.
При виде губернатора политические замолкают. За что сидят? Да за правду, конечно… За правду да за свободу, за землю – крестьянам, фабрики – рабочим. За народ.
Столыпин разговаривал с заключенными два дня, вникал, уговаривал, убеждал. В результате революционные «концерты» прекратились, а заодно прекратился свободный доступ левых прокламаций, так что тюрьма перестала быть центром подготовки новых революционных кадров.
Из тюрьмы – в село на грани бунта. Едет туда Столыпин под охраной отряда казаков, но не затем, чтобы покарать, а чтобы понять, чего хотят эти люди и как они представляют себе народную правду. Народ встречает по-разному. Где-то при виде губернатора падают на колени, крестятся: слава Богу, власть услышала глас народа, теперь заживем по-людски, а где-то грубят да задирают.
Но