Пески времени. Сидни ШелдонЧитать онлайн книгу.
Сузана Серредилья принадлежала к другому миру. Ее отец преподавал в Мадридском университете, а мать была адвокатом. В семнадцать лет у Сузаны было тело женщины и ангельское лицо мадонны. Рамон Акока никогда не встречал никого похожего на эту женщину-ребенка. Ее трогательная беззащитность пробуждала в нем нежность, на которую, казалось, он был неспособен. Он безумно влюбился в нее, и по причинам, неведомым ни ее родителям, ни самому Акоке, она ответила ему взаимностью.
Их медовый месяц прошел так, словно Акока до этого не знал ни одной женщины. Безудержное желание обладать женщиной он испытывал не раз, но сочетание любви и страсти было для него чем-то новым.
Через три месяца после свадьбы Сузана сообщила ему, что беременна. Это привело Акоку в неописуемый восторг. К этой радости прибавилось и то, что его перевели служить в красивую маленькую деревушку Кастильбланко в Стране Басков. Это было осенью 1936 года, когда борьба между республиканцами и националистами достигла особого накала.
Однажды тихим воскресным утром Рамон Акока со своей молодой женой пили кофе на деревенской площади. Неожиданно на площадь стали стекаться толпы баскских демонстрантов.
– Тебе лучше уйти домой, – сказал Акока. – Могут возникнуть беспорядки.
– А ты?
– Прошу тебя. Со мной будет все хорошо.
Страсти накалялись.
Рамон Акока с облегчением наблюдал, как его жена, удаляясь от толпы, направлялась к монастырю, расположенному на противоположном конце площади. Но в тот момент, когда она подошла к монастырю, его двери неожиданно распахнулись и оттуда, беспорядочно стреляя, выскочили вооруженные баски. Акока застыл в беспомощном оцепенении, видя, как его жена упала под градом пуль. Именно в тот день он поклялся мстить баскам и Церкви.
И вот он был у стен другого монастыря, в Авиле. «Теперь настал их черед», – решил Акока.
В тиши монастыря в предрассветном полумраке сестра Тереза, крепко сжав в правой руке кнут, отчаянно хлестала им свое тело, чувствуя, как хвосты узлами впивались в кожу, в то время как она безмолвно молила о прощении. Она чуть было не вскрикнула, но, поскольку шум был непозволителен, она подавила в себе крик. «Прости мне, Господи, грехи мои. Будь свидетелем моего наказания, какому и Ты подвергался, смотри на раны на моем теле, подобные тем, что были на Твоем. Ниспошли мне страдание, подобное Твоему».
От боли она чуть не теряла сознание. Ударив себя еще три раза, она мучительно опустилась на койку. Истязать себя до крови не разрешалось. Морщась от боли, причиняемой каждым движением, сестра Тереза уложила кнут в черный чехол и поставила его в угол, где он всегда стоял, постоянно напоминая о том, что за малейший грех нужно расплачиваться мучением.
Грех сестры Терезы заключался в том, что утром она шла по коридору с опущенными глазами и, заворачивая за угол, налетела на сестру Грасиелу и от неожиданности посмотрела ей в лицо. Она тут же доложила о своем грехопадении преподобной матери Бетине. Осуждающе нахмурившись, та показала ей знаком, что проступок заслуживает наказания: соединив большой и указательный пальцы сжатой