СВО. Босиком по стеклу. Алексей Александрович СтопичевЧитать онлайн книгу.
соседнего двора стояла соседка. Увидела Марию Ивановну и спросила, улыбнувшись:
– Мальчишкам?
– А кому ж? – по-напускному сердито ответила Мария Ивановна.
Она вообще старалась себя держать строго. Так уж получилось, что нелёгкая жизнь ей выдалась, пришлось на своём горбу много чего вынести. Отец Марии Ивановны не вернулся с фронта, и тяжёлые послевоенные годы, голодные, смурые, нищие, были нелегки. Учёба под керосиновой лампой. Походы в школу за много километров и в снег, и в дождь. И понимание, что никто не поможет, если не взвалит Маша сама на свои плечи ношу. Потому и работать рано пошла, вырабатывая трудодни. А по вечерам училась и мечтала о лучшей жизни. И только отец в советской гимнастёрке смотрел с фотографии на Машу и будто подбадривал: «Всё будет хорошо, дочка! Всё будет хорошо!» И смотрели чуть грустно и виновато его тёмные глаза.
Самого отца Маша и не запомнила практически. Иногда казалось, что вспоминает урывками что-то большое, весёлое и счастливое, обнимающее и подбрасывающее вверх. А потом казалось, что придумала она сама себе эти воспоминания. Ведь когда отец на фронт уходил, ей и трёх лет не исполнилось. Всё, что осталось – пара треугольничков-писем, которые перечитывала мама, да эта вот фотография с молодым солдатом в советской гимнастёрке…
У кого отцы вернулись, тем полегче чуть жилось. Мужик есть мужик. А Маше самой и за мужика приходилось быть, и за бабу. Закалила жизнь, огрубила весёлую девочку. Да так, что уже к тридцати годам можно было гвозди из неё делать, а в родном колхозе называли её уважительно по имени-отчеству. А она воспитала в себе с детства привычку во всём блюсти строгий порядок. И чем взрослее становилась Мария Ивановна, тем моложе и моложе, казалось, становился на чёрно-белом фото отец. И в какой-то момент она поняла, что в свои двадцать пять старше него, ушедшего на фронт в двадцать с небольшим лет…
А жизнь действительно год от года становилась лучше. И Мария Ивановна становилась крепче. Умела так глянуть на человека, что температура вокруг понижалась. Приехал к ним как-то на работы в колхоз шутник, весёлый да озорной. Пытался и над красавицей Марией пошутить. Да таким взглядом его девушка окатила презрительным, что не она – он пошлой своей шутки смутился, да покраснел, как пацан малолетний. А Мария Ивановна жила по строго заведённому порядку: с утра по хозяйству управиться, детей в школу собрать, да самой на работу бежать в родной колхоз. А вечером опять хлопоты. И так за годом год. До самой пенсии.
И на пенсии опять порядок завела. Подъём, хлопоты по хозяйству, приготовление еды, телевизор. А детей она в строгости держала, чтоб не разбаловались. И дети выросли хорошими. В селе не остались, в город подались, зато отучились, хорошую работу нашли. И внукам спуску не давала, когда привозили их к бабе Маше.
А тут вдруг случай произошёл. К ним на хутор приехали солдатики молоденькие. И глава сельского поселения сказала, что ребята приехали из-за ленточки, то есть с фронта. Увидела их баба Маша, и дрогнуло стальное сердце. Были ребята измятые, пыльные, уставшие.