Память льда. Том 1. Стивен ЭриксонЧитать онлайн книгу.
бушевало до тех пор, пока сами небеса не запылали огнём…
I
Маэс’ки Им (Погром Гнилого Цветка), 33-я Яггутская война
За 298 665 лет до Сна Огни
Ласточки пронзали тучи мошкары над отливной косой. Небо над болотом оставалось серым, но уже утратило переливчатое сияние зимы, а тёплый ветер над разорённой землёй нёс запах исцеления.
То, что некогда было внутренним пресноводным морем, которое имассы называли Яггра-Тиль, – морем, рождённым благодаря таянию яггутских ледовых полей, – умирало. Бледные тучи отражались в пересыхающих озерцах и лужах – глубиной разве что до колена, – которые тянулись к югу, насколько хватало глаз, но новорождённой суши было уже заметно больше, чем воды.
Когда разрушились чары, вызвавшие оледенение, в эти земли вернулась естественная смена времён года, но память о горах льда была ещё жива. Обнажившийся материковый грунт на севере был изрезан и изъязвлён, долины – наполнены валунами. Тяжёлый ил, устилавший прежде дно внутреннего моря, то и дело разрывали пузыри выходящих газов, сама земля, избавившись от невообразимого груза отступившего восемь лет назад ледника, продолжала медленно подниматься.
Жизнь Яггра-Тиль была недолгой, но слой ила на дне был толстым. И предательски опасным.
Пран Чоль, заклинатель костей из клана Канниг Тола из Кроновых имассов, неподвижно сидел на почти ушедшем в землю валуне рядом с прежней береговой линией. Склон перед ним покрывали низкая, жёсткая трава и высохший плавник. В двенадцати шагах впереди земля плавно уходила вниз, к широкой, покрытой илом долине.
Три ранага провалились в заболоченную воронку в двадцати шагах от склона. Крупный бык, его самка и детёныш попытались стать в круг для защиты. Завязшие в грязи, уязвимые, они, видимо, показались лёгкой добычей для стаи айев.
Но болото было действительно опасным. Крупных тундровых волков постигла та же участь, что и ранагов. Пран Чоль насчитал шесть айев, в том числе и годовичка. Следы указывали на то, что ещё один молодой волк долго кружил вокруг топкого места, прежде чем уйти на запад: его, несомненно, ждала одинокая смерть.
Как давно это случилось? Невозможно сказать. Ил покрывал ранагов и айев толстой, потрескавшейся коркой. Ярко-зелёные точки блестели там, где проросли принесённые ветром семена. Это напомнило заклинателю костей видения, которые открывались ему во время странствий духа, – множество обыденных подробностей сплеталось в нечто ирреальное. Для этих зверей схватка стала вечной, охотник и его жертва навсегда сплелись воедино.
Кто-то подошёл, присел на корточки рядом с заклинателем.
Пран Чоль не отводил золотистых глаз от неподвижной сцены. Ритм шагов дал понять, кто именно решил составить компанию заклинателю, а теперь стали различимы и запахи теплокровного, что выдавали гостя столь же явно, как прямой взгляд на него.
Канниг Тол заговорил:
– Что сокрыто под глиной, заклинатель?
– Лишь то, что придало ей форму, вождь клана.
– Ты не видишь в этих зверях дурного предзнаменования?
Пран Чоль улыбнулся.
– А ты?
Канниг Тол поразмыслил, затем сказал:
– Ранагов больше