Азбука легенды. Диалоги с Майей Плисецкой. Семен ГурарийЧитать онлайн книгу.
или неосознанно, мысли о некоей незавершенности своей жизни, своих устремлений: вот это я не сделал, вот это не свершилось…
Это уже характер. Меня кто-то спросил: жизнь – это эскиз? На сто процентов нет. Многое я сделала в своей жизни вопреки обстоятельствам. Казалось, можно быть довольным – преодолела. И все-таки многое свершилось в силу разных причин несколько поздновато. Даже Бежар как-то сказал в сердцах: «Эх, если бы я знал Майю на двадцать лет раньше, мой балет был бы другим…» Поэтому, размышляя о незавершенности любой жизни, я, в который раз, мыслями возвращаюсь к Парижу, к жизнеощущению парижан, олицетворяющему для меня вневременную открытость миру. Возможно, я идеализирую, но мне кажется, что все в этом городе сплелось воедино – прошлое, настоящее, будущее – и что это не просто парижане, а жители всей планеты, которые на парижском «перекрестке» просто встречаются, обмениваются и «переваривают» самые различные направления жизни и искусства. Где всё (и, кстати, в балете тоже) перемешалось. И не требует никакой завершенности. Ее и не может быть, так как процесс этот вечный, как сама жизнь, перетекающая от одного поколения к другому. И это нормально и замечательно, что нас, передовых, так сказать, европейцев одинаково восхищают теперь танцоры из Китая и Японии, Филиппин и Кореи. Разумеется, европейское мышление, культурные традиции по-прежнему сильны, но сегодня это лишь часть всемирных процессов. Я говорю, разумеется, о балете. Конечно, в Европе тоже всякие «загибы» есть. Скажем, произведения французского композитора, парижанина Пьера Булеза, это для меня вовсе не Париж. И даже, простите, не музыка.
Несмотря на постоянное и пристальное внимание к нему и его творчеству журналистов?
Журналисты, или медиа, как сейчас говорят, создают так называемых кумиров порой из-за своей заполитизированности, групповщины. Они чаще всего «специалисты» во всех областях. Особенно в искусстве. А на деле – просто выскочки. Это я говорю вне всякой связи с Булезом. Есть, скажем, на русском телевидении такой Вульф. Он просто врет с телеэкрана. Например, про то, как во время прогулки с балериной Ириной Колпаковой та ему якобы сказала то-то и то-то, а на поверку оказывается, что она даже и не знакома с ним. Или как актера Евгения Урбанского пригласили на главную роль в фильм «Коммунист», хотя общеизвестно, что его никто не приглашал, а он сам напросился на эту роль. Если уж ты рассказываешь с экрана, то хотя бы правду не надо подтасовывать. Мелочи? Но с таких мелочей начинается вседозволенность во всем. Любой может интерпретировать факты со своей колокольни. Словом, второй Мюнхгаузен. Но с каким видом! С каким апломбом! И с какой тенденциозностью! Беллочка Ахмадулина когда-то даже написала: «Чтоб в беззащитную посмертность пытливо не проник Виталий Вульф».
Разумеется, существует во всем мире и профессиональная журналистика, более или менее поддерживающая и оценивающая явления и людей по справедливости.
Критикуют или восхищаются не только журналисты, но и коллеги. Вам наверняка встречались люди, «питавшиеся», если можно так выразиться,