Белогрудка. Рассказы для детей. Виктор АстафьевЧитать онлайн книгу.
зубатка. Будут пичкать льдины селёдку, выталкивать её на берег косяками – знай собирай в корзины. Ну что бы вот этой зубатке идти раньше или повременить день-другой и переждать ледоход? Нет, на смерть прёт, а не отступает от своих законов.
Попробуй разбери их, эти законы природы.
Сидит Захарка, думает. Холод к ногам подбирается, не больно стойки калоши против стужи.
Высоко проходят громадные табуны уток. Эти идут ещё дальше, им путь к Енисейской губе, к Диксону, к Ледовитому океану.
Но вот за мысом, над кромкой леса изломанный угол. Он растёт, ширится. То был как будто простым карандашом отчёркнут на бледном небе, а теперь уж словно углём, вон уж и пунктир образовался. Дробно рассыпался косячок по небу, распался – точки, мячики, комки. Ближе, ближе. Га-га-га-га! Га-га-га-га! Гуси.
Идут гуси. Медленно идут, устало. Огромный путь одолели они. Горы, реки, моря оставили позади. Сейчас они почти «дома» и оттого летят без строя, неторопливо. Надоела им дисциплина, измотал изнурительный перелёт – пора и подкормиться, пора передохнуть.
По всему видно, они норовят сесть на мыс. Вот уже снижаются, предупреждая друг друга, дескать, смотреть и ещё раз смотреть!
И в это время – трах-пах!
Пекарь выстрелил, не утерпел.
Колыхнулась, рассыпалась и прошла над скрадом пекаря стая – под самым его носом. Захарка на колено привстал, выделил одну птицу, ударил, и она грузно упала в песок, взбив лёгкое облачко.
Пекарь вдогонку гусям из обоих стволов саданул, но птицы были уже далеко, не достанешь дробью.
Прибежал пекарь к Захарке, глаза у него большие:
– Покажи гуся-то. – И стал вертеть птицу в руках, пальцами оглаживать. – Ха-арош, ах ха-арош! Ловко ты его. А я, понимаешь, поторопился.
– Ну, ничего, – успокоил пекаря благодушный от удачи Захарка. – Прилетят ещё… Во! Слышите?
А вдали снова: га-га-га.
Юркнули в скрады Захарка и пекарь. Но этот табун прошёл стороной. Зато тут же и один за другим низко промчались три табуна уток. Захарка выбил трёх, а пекарь пять уток. Утки – не то что гуси – теряли друзей без криков и без паники. Казалось, они просто на ходу вытряхивали из табуна над скрадом одну-две птицы и, только слегка дрогнув, спешили без оглядки дальше.
Всё шло как будто хорошо. Пекарь ликовал:
– Ка-ак я их, понимаешь, лупану – и посыпались они. Бой у ружья – сила! Да и стреляю я отменно. Это уж даве по гусям просто поазартничал…
Захарка молчит, только слегка морщится. Нехорошо это – трещать на охоте, похваляться. К охоте Захарка относится со спокойной серьёзностью – она для него не забава, а работа, дающая пищу, жизнь. Так же к охоте относился и отец Захарки, а он был знатным промысловиком.
– Ша! – закричал сердито Захарка. – Летят! – И пекарь послушно затих в своём скраде.
Шла большая, туго сбитая стая гусей-ворогуек. Шла она ровно, без суеты, роняя редкую перекличку на землю.
И на этот раз пекарь поторопился. Думал, должно быть, как бы Захарка не опередил