Фимочка и Дюрер. Вне жанра. 3-е издание. Исправленное.. Алла ЛесковаЧитать онлайн книгу.
нет дома, захотели любить друг друга. И вот стоит стая придурков лет десяти, хихикает, и лица сестер, которые в свое окно смотрели на все это, я никогда не забуду.
– Ах, значит, так, – сказала одна из них. – Значит, вот вы какие… Мамочка. И папочка… А мы вас так любили… А вторая, сестра помладше, повернулась к нам и сказала:
– А вы будете с нами дружить после этого? Мы им скажем, они больше не будут… И заплакала.
Через годы и годы мы с ней, со второй, встретились и вспомнили эту историю. И она сказала, смеясь: теперь я знаю, что родители были правы. И в этом тоже.
Ни одного блина не съела, но уже несколько дней лоснится лицо. Великая магия слова – масленица.
Если мужчина вам говорит: тебя нельзя не любить, – тут же бегите от него.
Наши люди, как известно, не улыбаются. Их право. Не хочется – зачем улыбаться. Но если девушка в утреннем автобусе, почти девочка, всю дорогу улыбается чему-то своему – это же глаз не оторвать. Наверное, ночь прекрасная была. Или будет. Но день прекрасный обеспечен. Это ее, любви, дела.
Одна моя бывшая коллега по коррекционной школе, учительница с внешностью модели и интеллектом довольно отсутствующим, как-то произнесла: черт меня дернул пойти в свое время на олигофренопедагогику! Учи этих идиотов теперь…
– Оль, а правда, зачем пошла?
– Знаешь, мне так понравилось название факультета. Красиво звучит, правда? Олигофрэ-ээээээээно… педагогика… Олигофрэээно! Ваще супер, да?
Про пионервожатую нашу, Тамару, не вспоминаю. Потому что не забывала никогда.
Мы возвращались темным азиатским летним вечером вместе с Тамарой из театра, несколько девчонок-пятиклассниц. Стая обкуренных, как я теперь понимаю, парней преградила нам дорогу. Приставили ножи чуть ниже наших животов и процедили – пошли с нами. Мы замерли и посмотрели на Тамару. Тогда она казалась взрослой тетей, а лет ей было двадцать, не больше…
Парни потребовали для утех не ее, она была очень некрасива и, наверное, стара для них. Мы же ничего в утехах не смыслили, и слова такого не знали, и не понимали, что от нас хотят. Тамара сказала громко: бегите быстро домой, вы тут все рядом живете, а я сама пойду с ними. Мы рванули кто куда, и сердце мое никогда так не стучало.
Потом мы узнали, что Тамара пошла с этими…
Они насиловали ее всю ночь. Она попала в больницу, потом уволилась из школы и уехала из города навсегда.
Редко бывают такие непривлекательные лица, какое было у нашей пионервожатой. Но еще реже бывают такие прекрасные лица. И такие подвиги.
Я приходила домой после школы, открывала ключом дверь и заходила в прохладу пустой квартиры после сорокоградусной азиатской жары. Пока доходила до дома, на меня с неба как будто кипяток лился. Я шла на кухню, открывала крышку сковородки, там уже мамой все было к моему приходу готово. Садилась за стол с тарелкой и перед собой ставила зачитанные до дыр