Я тебя не отпущу. Марья КоваленкоЧитать онлайн книгу.
двадцать. К тому же Катя с шестнадцати лет живет одна и научилась быть самостоятельной.
Она об этом не рассказывала. Катя вообще не любит говорить о себе, но ее детсадовская начальница с удовольствием поделилась со мной информацией об их уборщице. Ее было буквально не заткнуть! Фонтан красноречия, а не женщина.
– Тебя не будет до позднего вечера. – Взгляд Германа темнеет. – Может, и дольше. Вероника начнет скучать. Лучше рядом буду я, чем кто-то чужой.
Демонстрируя, что не собирается слушать никакие отговорки, этот упрямец снимает ботинки и идет ванную.
– Спасибо. – Я опираюсь плечом о дверной косяк и наблюдаю, как он моет руки.
Когда-то Герман казался самым аристократичным мужчиной на свете. Высокий, худощавый, с правильными чертами лица, узловатыми пальцами и идеальными манерами. Я безумно злилась на его жену и очень долго не могла перебороть привычку обращаться к нему на «вы».
За годы нашей дружбы мое мнение о Германе почти не изменилось. Из фиктивного любовника он превратился в самого близкого человека, стал роднее отца и брата. Единственное, о чем я жалею, – что не могу ответить ему взаимностью.
– Обед и ужин я приготовила, – киваю в сторону кухни. – Хватит и тебе, и Нике. Нужно лишь разогреть.
– Не первый раз.
– Только умоляю, никаких десертов из ресторанов!
Герман не может баловать меня, поэтому реализует свою потребность в ухаживании на Нике. Это, конечно, большое везение, но к двум годам дочка уже перепробовала столько кулинарных шедевров, что скоро придется бросать работу и идти учиться на кондитера.
– Брокколи, значит брокколи, – со вздохом, будто обреченный на пытки, соглашается Герман.
– И индейка. В сливочном соусе, как ты любишь, – улыбаюсь.
Обсуждать детское меню перед важной презентацией – так себе развлечение. Однако все эти разговоры здорово помогают справиться с тревогой.
– Хочу, чтобы ты помнила… – Помыв руки, Герман вытирает их полотенцем и берет меня за плечи. – Мое предложение все еще в силе.
– Прошу, давай не будем…
– Скажи «да», и я сделаю так, что никто не сможет разрушить нашу семью.
Он будто не слышит меня. Горячими ладонями ведет по рукам, наклоняется к губам. И целует. Без напора, без надежды на отклик. Невесомо, как икону.
– Прости.
Ничего не могу с собой поделать. Тело привычно реагирует на близость – мышцы парализует и вместо живой теплой женщины я превращаюсь в холодный камень.
– Он тебя недостоин. – Герман опускает голову и тяжело вздыхает.
– Это презентация. Не встреча и не свидание. Не факт, что мы вообще увидимся.
Теперь мы оба замалчиваем имя того, о ком говорим.
– Мы с Вероникой будем ждать.
Отпустив меня, Герман поворачивается к двери и не оглядываясь уходит в детскую комнату.
Всего на мгновение хочется сделать то же самое. Забыть о сегодняшнем событии и продолжить жить той жизнью, какой жила до этого дня. Но слабачка Ди исчезла еще два года назад. Сломалась под