Жалобная книга. Макс ФрайЧитать онлайн книгу.
это счастье расцеловал бы троекратно здешнего дизайнера, невзирая на пол и возраст.
Но пока вместо дизайнера судьба послала мне хрупкого юношу. Юноша называется Денис – если верить надписи на груди. По счастию, юноша Денис вовсе не хочет целоваться, он хочет меня кормить и поить.
Что ж, достойная цель.
Делаю заказ, закуриваю. Наконец понимаю, что можно снять куртку – согрелся. Раздеваюсь, заодно беру со стойки газету под названием «Газета» – не читать, прикрываться. Как и зачем люди читают газеты, неведомо, а вот прятаться за ними действительно удобно. Думаю, для того и был изобретен газетный формат, чтобы всякий человек мог сокрыть лицо в общественном месте.
А зачем бы еще?
Чтобы, к примеру, скоротать время – скажете? Но мне вовсе не нужно скоротать время. Единственное, что, на мой взгляд, имеет смысл проделывать со временем – тянуть его, растягивать всеми доступными способами. Время – это, собственно, и есть жизнь.
Вот я и тяну на свой, особый манер. Выходит, что и говорить, причудливо. Но мне нравится – пока. А разонравится, можно будет выдумать что-нибудь еще. Все накхи, говорят, довольно быстро сходят с дистанции… Впрочем, что значит – «быстро»? С точки зрения стороннего наблюдателя, пройдет, скажем, пару лет, говорить не о чем. А для накха – тысячи, да нет, какое там, десятки тысяч жизней, почти настоящих, только немного короче и во много крат ярче. Сгущенные сливки, квинтэссенция, концентрат.
Люди, конечно, от всего устают, рано или поздно. Но я пока только вхожу во вкус. Второй год пошел; не так уж мало по нашим меркам. Но и не слишком много. В самый раз.
Когда мне принесли капучино – а какой еще аперитив может выдумать для себя вечный сиделец за рулем? – в кафе появилось новое действующее лицо. В высшей степени симпатичное действующее личико, обрамленное эффектной копной смоляных кудрей. Прошлась по залу, заглянула в соседний, вернулась, устроилась за столиком у окна, но тут же вскочила, переметнулась в дальний, самый темный угол, где и умостилась, наконец. Долго, со вкусом разоблачалась. Я с удовольствием разглядывал ее, прикрывшись газетой. В долгополой дубленке барышня выглядела чуть ли не кустодиевской моделью, но под толстым слоем овчины обнаружилось совсем немного плоти. Так, сущие пустяки.
Прекрасные, следует признать, пустяки, да еще и упакованные в черные шелка и ситцы, изукрашенные причудливыми этнографическими этюдами неведомой вышивальщицы. Девица, определенно, не от мира сего (оно и славно), но вкус при этом у нее отменный. Был бы барышней, сам бы так одевался – ну, иногда.
Любовался я, каюсь, не вполне бескорыстно. У всякого Серого Волка свой интерес. Одних волнуют тела прекрасных странниц, других – пирожки в их корзинках, а кому-то просто нужен хороший попутчик, чтобы вывел из чащи куда-нибудь к людям, всякое бывает. Вот и я, повинуясь не то привычке, не то любопытству, принюхивался к незнакомке,