На край света (трилогия). Уильям ГолдингЧитать онлайн книгу.
запнулся о слово «дневник», словно налетел на камень. Я притворился, что ничего не заметил и продолжал:
– Это частью забава, а частью мой долг. Нечто вроде того, что вы зовете судовым журналом.
– Вам, наверное, и писать-то не о чем – у нас тут мало что происходит.
– Да что вы, сэр! Ошибаетесь, у меня не хватает ни времени, ни бумаги, чтобы увековечить все интересные события и характеры, заодно с моими собственными наблюдениями. Возьмите, к примеру, мистера Преттимена! Вот персонаж, так персонаж! Уже на весь корабль успел прославиться!
Капитан Андерсон никак не мог взять в толк, о чем это я.
– Персонаж?
– Знаете, – похохатывая, продолжал я, – даже если бы его светлость не дал мне такого поручения, я бы все равно писал – для себя. Всегда мечтал превзойти Гиббона[31]. Так что подарок крестного оказался очень кстати.
Тиран изволил улыбнуться, но как-то неуверенно, как человек, понимающий, что выдернуть зуб не так больно, как оставлять его ныть во рту.
– Вот как, выходит, мы все прославимся. Не ожидал.
– Это на будущее. Понимаете, в чем дело: его светлость, к несчастью, замучила подагра, и я надеюсь, что во время приступов правдивое и подробное описание моего путешествия и здешних знакомств поможет ему легче переносить страдания.
Капитан Андерсон сделал пару шагов взад-вперед по палубе и снова остановился подле меня.
– В таком случае офицеры судна, на котором вам выпало плыть, должны частенько появляться в ваших записках.
– Разумеется. Для нас, сухопутных, моряки – очень интересный народ.
– Особенно капитан?
– Вы, сэр? Я не думал об этом специально, но… Вы – король или даже император нашего плавучего государства, имеющий право карать и миловать. Да. Полагаю, вам посвящено немало строк в моем дневнике, и так оно останется впредь.
Капитан крутнулся на каблуках и пошел прочь – спиной ко мне, лицом к ветру, набычившись и сцепив руки за спиной. Можно было предположить, что он, по своей привычке, выдвинул нижнюю челюсть, как подпорку для остального нахмуренного лица. Нет сомнений – мои слова подействовали, причем как на него, так и на меня! Потому что я трепетал не меньше, чем лейтенант Саммерс в разговоре со мной, мистером Эдмундом Тальботом! Не помню, как и о чем я поговорил со стоящим на вахте Камбершамом. Тот был выбит из колеи, потому что мое признание нарушало правила для пассажиров. Краем глаза я видел, как судорожно сжаты за спиной капитанские пальцы – знак, что пора закругляться. Я пожелал лейтенанту удачной вахты и покинул шканцы. В этот раз я был даже рад снова оказаться в своей каморке, где обнаружил, что руки у меня до сих пор трясутся. Я уселся, стараясь восстановить дыхание и унять колотящееся сердце.
Чуть успокоившись, я попытался предугадать дальнейшее поведение капитана. Разве успех политика основывается не на его возможностях влиять на будущее других людей? Разве возможности эти не зависят от умения предсказывать чужое поведение? Вот удобный случай проверить ловкость моих рук. Клюнет ли капитан на наживку, которую я закинул? Намек был отнюдь не
Гиббон, Эдвард (1737–1794 гг.) – английский историк, автор многотомного труда «История упадка и разрушения Римской империи».