На край света (трилогия). Уильям ГолдингЧитать онлайн книгу.
вырастил целый ящик – саженцев, я имею в виду, – хватило бы для того, чтобы снабдить всех гостей на приеме у лорд-мэра, если они, как вы изволили выразиться, захотят украсить себя венками. Однако о чем это мы? Такое даже представить-то трудно. Какие еще венки в парадном зале Гринвича! Садитесь, мистер Тальбот. Что будете пить, сэр? Тут есть из чего выбрать. Сам я разве что пригублю – не любитель, знаете ли.
– Пожалуй, вина.
– Хоукинс, красного! А вот у герани, мистер Тальбот, листья привяли. Присыпал ее порошком серы – не помогает. Должно быть, погибнет. Что ж, разводишь сад в открытом море – будь готов к утратам. Когда я впервые плавал капитаном, потерял все, до единой веточки.
– В жестоких боях?
– Нет, из-за погоды, сэр, – неделями не могли дождаться ни ветра, ни дождя. Нечем было поливать. У нас тогда еще и бунт случился. Так что одна герань – это еще ничего.
– Тем более в Сиднейской бухте вы сможете приобрести новую.
– На что…
Он отвернулся, поливая очередной цветок у самых корней, а когда снова посмотрел на меня, в глазах вновь плясали искры, а по щекам разбежались морщинки.
– До места назначения и далеко, и долго, мистер Тальбот.
– Вы так говорите, будто прибытие не доставит вам ни малейшего удовольствия.
Искры и морщинки тут же исчезли.
– Вы еще молоды, сэр. И не понимаете, каким удовольствием – нет, какой необходимостью! – может быть одиночество. Уединение. Я бы не возражал, если бы наше плавание длилось вечно.
– Но ведь каждый человек к чему-то тяготеет – к стране, к обществу, к семье, наконец.
– К семье? К семье? – с ноткой нарастающей ярости переспросил капитан. – А что в ней такого, осмелюсь спросить, в этой семье? Разве без нее плохо?
– Человек – не дерево. Он не может просто уронить семя в землю.
Наступила долгая пауза. Хоукинс, слуга капитана, принес нам вина, Андерсон немедленно влил в себя не меньше половины стакана.
– По крайней мере я могу радоваться мыслям о необыкновенных растениях, что ждут нас впереди.
– Конечно. Как раз и пополните свою коллекцию.
Лицо капитана снова прояснилось.
– Да уж, в Европе и не видывали тех чудес, что там растут.
Что ж, запомним – вот он, путь если не к сердцу капитана, так по крайней мере к хорошим с ним отношениям. Мне вдруг подумалось, что, когда Андерсон с хмурым или даже злобным лицом выходит из своего райского сада, он напоминает изгнанного Адама. Пока я размышлял над этой забавной мыслью, явились Саммерс и Олдмедоу.
– Входите, входите, господа, – проревел капитан. – Что вам налить, мистер Олдмедоу? Мистер Тальбот, как видите, предпочел вино – присоединитесь?
Олдмедоу кашлянул в воротник и провозгласил, что не отказался бы от капельки сухого хереса. Хоукинс принес объемистый графин и налил сперва Саммерсу – будто точно знал, что тот будет пить, – и лишь потом Олдмедоу.
– Да, Саммерс, пока я не забыл, – сказал капитан. – Как там ваш больной?
– Увы, сэр, без изменений.