Метро 2033: Изоляция. Мария СтреловаЧитать онлайн книгу.
«Уже семь…» – горько подумала Марина. Ваня рассказывал подрастающему поколению историю Советского Союза. Вскочив на грубо сколоченный ящик, заменявший трибуну, он вдохновенно вещал про Ленина и Сталина, про Вторую мировую войну и Интернационал. Молодежь, никогда не видевшая внешнего мира, в такие моменты замирала и слушала раскрыв рот. Марина преподавала пение и рисование (вспомнился прежний опыт – до Катастрофы, помимо работы на кафедре, женщина занималась пением с детсадовскими детьми). Когда стройный хор голосов оглашал своды бункера, время замирало. В гробовой тишине чуть хрипловатые от долгого пребывания под землей, видоизмененные из-за мутации рты выводили «Россия – священная наша держава!», замысловатые русские народные песни и средневековые хоралы, коих Марина еще помнила несколько штук. Добытый в подвале магазина электроники синтезатор барахлил, постоянно выходил из строя, но ценился как величайшая святыня. Без разрешения Марины к нему не мог прикоснуться никто, даже Андрей Савельевич. А те, у кого обнаружились способности к рисованию, охотно пачкали блокноты шариковыми ручками и залитыми спиртом фломастерами, такими желанными и дорогими. Костя, один из студентов-историков, показывал приемы самообороны, учил молодежь собирать и разбирать выведенный из строя «калашников», показывал, как правильно целиться, маскироваться, где находятся болевые точки и нервные узлы. Ирина, девушка-философ, рассказывала новому поколению о великих ученых прошлого, заставляла их думать, познавать себя. Марина уходила с ее занятий подавленной и грустной. Слишком много самокопания в этом мире до добра не доводило, поэтому занятия Иры она контролировала лично. Cogito ergo sum, «пока я мыслю, я живу», – но этого самого «когито» в мире, где не живут, а выживают, не могло быть слишком много.
Сейчас ребят обучал Василий. Мужчина был несколько старше их всех, когда случилась Катастрофа, он заканчивал аспирантуру. Вася преподавал математику и элементарную физику – насколько сам знал и насколько помнил. Ребята галдели, не слушали – математик даже прикрикнуть толком на них не мог. Да и понимал, что предмет, казавшийся бесполезным на поверхности, сейчас еще больше потерял смысл. Цепочки формул, какие-то непонятные знаки для старших, таблица умножения для малышни – все это казалось подрастающему поколению скучным.
– А ну, тишина! – прикрикнула Марина, приветственно помахав Васе рукой.
Ребята сразу притихли, как-то сжались, стараясь казаться незаметнее.
«Неужели меня так боятся?» – невесело подумала Марина. Подумала – и тотчас кивнула самой себе. Боятся. Еще как. Уважают, но страшатся. И тому есть причины.
Василий продолжал урок. Алексеева прошла дальше. Вон, у стены скатана в рулон карта России. Разведчики еще лет десять назад раздобыли чудом уцелевший ламинированный кусок бумаги полтора на полтора метра. Это спальное место Ксении Андреевны, девушки-историка, которая занималась до войны исторической географией. Сейчас ей выпала честь обучать детей премудростям землеописания.