Шпионский Токио. Александр КулановЧитать онлайн книгу.
ходить в это ателье хотя бы раз в неделю, чтобы получать свежие данные по перемещениям войск от фотографа? Теоретически да – время от времени мог, и наверняка посещал. Даже самое известное фото разведчика в образе франтоватого молодого человека в привычно скошенной на правый висок шляпе и с тросточкой в руках, скорее всего, сделано именно тут – в Адзабу. Возможно, ходил он и в клуб дзюдо. Пока неясно, где этот клуб находился в двадцатые годы, но перед войной он распологался у холма Мамояма – рядом с ним жил преемник Ощепкова Рихард Зорге. Дорога к клубу тоже проходила мимо полков. Но сама по себе возможность посещения ателье никак не могла вернуть разведчика к первоначально утвержденной схеме. Появляться там время от времени, не слишком часто, – это одно, а сидеть каждый день – совсем другое. Ощепков это понял, и не такую уж важную роль играла в его работе эта самая фотостудия, и не в дружбе с его хозяином заключалась суть его работы. Невозможность жить вблизи тех самых полков, но доступность их спортклубов и шанс удивлять своим прекрасным японским языком местную военную аристократию сопутствовали перестройке всей его разведывательной деятельности.
Еще в 1920 году во Владивостоке Ощепков в спортклубе на Корабельной набережной, 21 познакомился с командующим японской экспедиционной эскадрой адмиралом Като Хирохару, который звал нашего разведчика «Василий Великолепный» и приглашал на флагманский корабль, где боролся с ним сам и наблюдал за спаррингами-рандори с офицерами эскадры. Так что опыт вхождения в самый тесный контакт с высокопоставленными военными у Василия Великолепного был и раньше. Теперь здесь, в Токио, ему особенно нужны были молодые, не слишком осторожные, но уже много знающие бароны-лейтенанты, которых и подобных которым он называл «несознательными сотрудниками»: «Живешь дольше, появляется широкий круг знакомых. Не “банто” (клерки, служащие. – А.К.), а людей с аристократическим положением. Публика очень интеллигентная». Богатые, титулованные офицеры, «несознательные сотрудники», окончившие Гакусюин и военные академии, необходимость разрешать жене флирт с японскими офицерами с прицелом на получение от них интересных сведений – все это совсем иная тактика разведки по сравнению с той, что до сих пор считалась присущей первому нелегальному резиденту советской военной разведки в Токио. Японский журналист, которому я когда-то рассказал эту историю, был убежден, что в ней неверно расставлены акценты и что, наоборот, бароны использовали Ощепкова в своих целях. Весьма сомнительное, на мой взгляд, утверждение, но в любом случае получается, что Василий Сергеевич вовсе не был статистом, сидящим у окна своего домика в квартале, который сегодня называется Роппонги, и не отмечал карандашиком на салфетке число входящих и выходящих через КПП японских солдат. Получается, что был он настоящим разведчиком, резидентом с серьезными задачами, намерениями, развитым аналитическим мышлением, дающим возможность эти разведывательные