Сиротка. В ладонях судьбы. Мари-Бернадетт ДюпюиЧитать онлайн книгу.
по твоей вине.
Гордый индеец поднялся. Он взял рюкзак из оленьей шкуры и достал ружье, спрятанное под тростниковой циновкой.
– Подожди! – воскликнул Жослин, не решавшийся двигаться, поскольку по-прежнему прижимал к себе Талу. – Мы должны похоронить ее достойно. Ты ведь знаешь молитвы вашего народа?
– Вот уже долгие годы их пытаются заглушить, – презрительно ответил Шоган. – Наши дети скоро забудут наши обычаи, наши легенды, радость свободной жизни в лесах… Я не стану тебе помогать. Она мечтала стать твоей женой, вот и хорони ее сам.
С этими словами он вышел из хижины и растворился в ночи.
– Вернись! – закричал Жослин. – Мне даже нечем вырыть могилу! Шоган! Вернись!
Вскоре ему стало стыдно за свои крики, и он замолчал, считая недостойным повышать голос в присутствии покойной. С огромной осторожностью он положил неподвижное тело Талы на ее убогое ложе.
– Бедная женщина!
Но, вглядевшись в ее лицо, он упрекнул себя за этот порыв жалости. Покойная приобрела какую-то странную, возвышенную красоту, а нежная улыбка, застывшая на устах, сделала ее моложе; черты ее лица выражали невероятное, чарующее достоинство и безмятежность.
– Неужели мой поцелуй сделал тебя такой счастливой? – спросил он ее, не в силах сдержать слезы. – Тала, мне так жаль, что ты ушла…
Жослин встал, чувствуя какое-то странное оцепенение, горло его сжалось. Волки замолчали. Опустив руки, не в силах оставить индианку, он принялся с ней разговаривать.
– Ты могла бы жить еще долгие годы, – вполголоса произнес он. – Конечно, в святых книгах написано, что мы не знаем ни дня, ни часа своей смерти, но все же ты имела право видеть, как растут Киона и твои внуки. Им будет тебя не хватать. Они так тебя любили! Мне придется сообщить им эту грустную весть.
С сердцем, наполненным огромной печалью и горечью, Жослин вышел наружу. Поднявшаяся луна окутала дикий пейзаж своим призрачным светом. Трава покрылась серебристым сиянием, но под деревьями притаилась тень. Ему почудились глаза хищника, чьи-то осторожные движения.
– Волки? – тихо спросил он вслух. – Черт! Огонь гаснет!
Будучи на грани паники, он схватил охапку хвороста, видимо сложенного здесь Шоганом, и бросил ее в угли. Затем, присев на корточки, он дунул изо всех сил, чтобы разжечь огонь. За его спиной послышался шорох, словно там рыскало какое-то крупное животное.
– Кто здесь? – закричал он. – А ну, покажись!
В эту самую секунду огонь вспыхнул с новой силой. Темнота отступила на несколько метров. Жослин выхватил из костра еловую ветку, горящую с одного конца, и принялся ею размахивать. Он был готов ко всему, вообразив жаждущих отомстить индейцев или даже стаю волков, явившихся почтить память Талы.
– Идите сюда! – снова исступленно крикнул он. – Сборище трусов!
Его разум под воздействием страха и волнения рисовал самые мрачные картины. Ему казалось, что Шоган, полный ненависти, вернулся в сопровождении других индейцев, чтобы расправиться