Зайнаб (сборник). Гаджимурад ГасановЧитать онлайн книгу.
на зиму корма. Так проходят годы: один, два, три, пять…
Закончилась смертоносная война. В страну пришел долгожданный мир. Домой один за другим возвращались фронтовики. А жизнь Зайнаб осталась неизменной. Она, как и в годы войны, от зари до зари работала на колхозном поле, а после до глубокой ночи была занята семейными делами. Она жила одной мыслью в сердце – мыслью о мести. В эти годы ее глаза лишились света, голос – разума, но она осталась непоколебимой, уверенной в том, что убийца его любимого будет наказан. Она темными ночами в постели придумывала самые невероятные способы мщения, представляла, как убийца Муслима валяется у ее ног, плача и прося прощения.
Сумерки. Ночь, мрак. Это для Зайнаб было самым нежеланным временем суток. Когда наступали сумерки, а потом мрак поглощал все село, она на скорую руку стряпала ужин, кормила братьев, отправляла их спать. С этого момента начинались ее мучения. Она становилась рабыней своего одиночества, своей одинокой постели, необузданных страстей. Она ворочалась в постели, с головы до ног обливалась горячим потом. Вставала, отмеряла расстояние спальни из угла в угол. Когда становилось невмоготу, раздевалась догола, становилась в тазик, обливалась холодной водой. Нервы были расшатаны так, что без причины то плакала, то смеялась, то в одной ночной рубашке выбегала во двор и до чертиков в глазах, отупения мозгов вглядывалась в ночное небо.
Так проходили темные ночи. Ее жизнь была похожа на дождливые безлунные ночи. Они были тусклы, бесконечны, как горные тропы зимой, как снежные бури, как волчий вой сквозь дремоту. Они пугали ее, а сердце лишали покоя. Они чередой повторялись как туманные зимние ночи. Перед ее глазами шелестели как мертвые листья на ветвях деревьев в зимнем саду. Они уносились как студеные воды горной реки, закованной в ледяной панцирь.
Она сроднилась со своей холодной, горькой жизнью, сиротливой постелью так, как сродняются лед и звон ручья, как шелест морской волны и безответный песчаный берег, как одинокая гора и ее седеющая вершина, как вол и ярмо. Она свыклась со своей участью как орлица со сломанным крылом. Она за темным горизонтом перестала видеть другой горизонт.
Зайнаб порой гордилась своим одиночеством, стойкостью своего сердца, несгибаемой волей, способностью выдерживать неимоверные тяготы жизни. Она видела, что она ни на кого их женщин в селении не похожа, что она значима, неповторима. Быть может, это и есть та высшая цель, которую определили ей свыше?
Эта хрупкая девушка траур по отцу и жениху носила как символ преданности и стойкости горянки, как знак, нанесенный на нее небесами. Она к своему трауру привыкла, как молящийся к молитвеннику, как обыкновенный человек привыкает к смене дня и ночи, как горянка к водоносному кувшину. Траур по убитым близким стал неотъемлемой частью ее сущности и бытия.
Раннее утро. Зайнаб спокойна и невозмутима. С ее сомкнутых губ не сорвешь ни единого слова. Ее движения размеренны, поступь свободна, сердце работает ритмично, огромные