Последний ученик да Винчи. Наталья АлександроваЧитать онлайн книгу.

      В первую очередь он достал из связки нужный ключ и запер высокие резные двери. Затем похлопал бесчувственную служительницу по щекам, а когда та зашевелилась и застонала, встал так, чтобы загородить от нее картину.

      – Что… что случилось? – спросила женщина слабым, дрожащим голосом.

      – Вам стало плохо, – проговорил хранитель с нажимом. – Поезжайте домой, Вера Львовна, полежите. Вам засчитают сегодняшнее дежурство. Только очень вас прошу – ни с кем не обсуждайте то, что вам… привиделось.

      Он помог женщине подняться и проводил ее до второй двери зала, при этом стараясь держаться так, чтобы закрыть от нее стенд с картиной.

      – И по дороге зайдите к Евгению Ивановичу, попросите, чтобы он пришел сюда.

      Евгений Иванович Легов являлся начальником службы безопасности музея. Именно о нем Лютостанский подумал в первую же минуту, когда прошло потрясение от увиденного. Конечно, никакой милиции. Только собственными силами можно разбираться в происшествии. Милиция сразу же распустит слухи о сенсационном событии, набегут журналисты, шум поднимется на весь мир… а отвечать за все придется ему, главному хранителю!

      Впрочем, отвечать ему придется в любом случае.

      Ведь это едва ли не главное сокровище Эрмитажа, одно из десяти сохранившихся во всем мире полотен Леонардо да Винчи, знаменитая Мадонна Литта! И это сокровище находилось в его отделе, значит – он отвечает за все с ним происходящее.

      – Что у вас произошло? – вместо приветствия раздраженно спросил хранителя невысокий плотный человечек с круглой лысой головой, жизнерадостным румянцем на круглых щеках и маленькими детскими ручками.

      Лютостанский не обиделся. Не в его положении обижаться. Он молча подвел Легова к стенду с картиной и показал на нее.

      – Что… – начал Евгений Иванович, по профессиональной привычке осмотрев в первую очередь крепления стенда и стекло и увидев, что они в порядке. Но затем он перевел взгляд на картину, и румянец сбежал с его лица.

      – Что это? – тихо спросил он, не сводя взгляда с картины.

      – Если бы я знал… – очень тихо ответил ему Лютостанский.

      Он тоже пристально смотрел на холст, и с каждой секундой в его душе крепло убеждение: перед ним был подлинник. Конечно, нужно вынуть картину из стенда, тщательно исследовать ее в лабораторных условиях, но он своим безошибочным чутьем профессионала, специалиста, всю жизнь отдавшего изучению и сохранению старинной живописи, чувствовал, что на стенде – не копия, не жалкая подделка, а подлинник, настоящее произведение искусства. Больше того, он мог поклясться, что это – творение великого Леонардо.

      – Если бы я знал… – повторил он почти беззвучно.