Симон Визенталь. Жизнь и легенды. Том СегевЧитать онлайн книгу.
что у него нет денег. За этим последовала длительная переписка, продолжавшаяся восемнадцать месяцев. В истории Израиля это был период драматический и кровавый. В промежутке между первым письмом Визенталя в «Яд-Вашем», написанным в январе 1948 года, и похоронами в Палестине произошла Война за независимость и возникло Государство Израиль. У страстного коллекционера марок Визенталя родилась идея: пусть, предложил он, израильская почта выпустит в память о Холокосте марки, а доходы от них пойдут на финансирование похорон.
Однако реализация проекта задерживалась не только из-за вопроса о финансировании.
Молодое государство нуждалось в героических символах, и несколько чиновников, занимавшихся данным вопросом, считали, что сначала следует привезти из Вены гроб основателя сионизма Теодора Герцля, а уж потом – прах жертв Холокоста: ведь Герцль символизировал победу, а Холокост – поражение. Так и было сделано.
Кроме того, разгорелся спор, какую роль в захоронении праха погибших в Холокосте должно играть государство и какое участие в этом должен принимать Главный раввинат. Это был один из тех споров между светскими и религиозными кругами, которые происходят в Израиле постоянно.
Наконец, в связи с этим возник и еще один вопрос: а только ли прах евреев находился в урнах, которые Визенталь предложил захоронить в Израиле, или прах неевреев тоже?
В конце концов терпение Визенталя лопнуло и он послал в «Яд-Вашем» телеграмму, в которой извещал, что направляется в Рим, где собирается сесть на итальянский пассажирский самолет, везет прах с собой и просит подготовить к его приезду все необходимое. Только тогда сотрудники «Яд-Вашем» поспешно создали комиссию, занявшуюся организацией траурной церемонии. Работа комиссии сопровождалась взаимными обвинениями со стороны представителей различных ведомств, и информация об этом попала в газеты. Разразился скандал. Тем не менее в последний момент спикер кнессета все-таки успел вставить в протокол очередного заседания выражение соболезнования от имени правительства, и похороны широко освещались прессой.
Это был первый визит Визенталя в Израиль; он приехал по польскому паспорту. Ему организовали теплую встречу и не досаждали вопросами, которые напрашивались сами собой: где именно прах был собран? как можно доказать, что это действительно прах жертв нацистов? как Визенталь установил, что в концлагерях Австрии было убито именно двести тысяч человек? (Кстати, одна газета, по-видимому, сочла, что двести тысяч – это слишком мало, и написала: «двести пятьдесят».) Пресса была склонна замалчивать и тот факт, что в урнах содержались только символические образцы праха, и писала об этих урнах так, словно в них находился прах всех двухсот тысяч погибших.
Визенталь был очень взволнован. «Я, – пишет он, – шел за саркофагом и вспоминал в этот момент своих близких, товарищей, друзей и всех тех, кто заплатил своей жизнью за один-единственный грех – за то, что они родились евреями. Я