Знамя Великой Степи. Анатолий СорокинЧитать онлайн книгу.
недоуменно воскликнул Кули-Чур.
– Егюй всегда был с Изелькой. Под Изелем хороший конь, – неуступчиво произнес Гудулу.
– Гудулу, Егюя могли схватить, князь Тюнлюг не глупец. Мы отрываемся, куда-то уходим, но уйгуры опять на хвосте! Исчезнем – они снова находит, – ворчал Кули-Чур. – Нас только трое, Гудулу! Трое, а было почти три десятка! Упала зима, каждый след на виду! Сам говорил: затаимся в лесу; найдем глухомань с медвежьей берлогой и затаимся.
– Егюй не найдет, как он узнает? – Тутун был упрям.
– Живой – найдет! Был бы живой!.. Как зайцы: по кругу, по кругу!
– Мы здесь уже ходили, Егюй знает, как я пойду! – Голос тутуна сохранял непреклонность.
Не решаясь на иной протест, оставаясь неудовлетворенным, Кули-Чур продолжал ворчать:
– Когда ты упрямый, с тобой лучше не говорить, все забываешь.
– Не держу, уходите. Как те… кто ушел, – в сердцах бросил опять Гудулу.
Обидевшись за бывших единомышленников, ни в чем тутуну не изменивших до последнего часа, Кули-Чур укоризненно буркнул:
– Никто не ушел, Гудулу, одних ты прогнал, другие – на пиках Тюнлюга.
Гудулу невольно смутился.
…С Кули-Чуром ему было намного трудней, чем с Егюем; не в силах понять его чувства и настроение, Кули-Чур утомлял больше меры. Егюй слышал его, угадывал самые незначительные желания, был заботлив, внимателен и немногословен; Егюй умел, когда надо, молчать, а этот всегда спешит показать, что у него есть язык.
При этом… большо-ой, что вызывало особенную неприязнь и раздражение!
Смиряя неправедный гнев, Гудулу сердито гукнул:
– В дальнейшем оставь свою болтовню при себе, Кули-Чур… если хочешь идти рядом… Даже когда моя речь опережает мое сознание.
Кули-Чур недовольно нахмурился:
– Хорошо, Гудулу, попробую. Впереди много всего, сам не спеши.
– Я сказал – ты услышал… А я тебя услышал, с тебя хватит. – Гудулу сохранил твердость в словах и твердость взгляда.
Он выбрал это, не очень вроде бы выгодное убежище в скалах над отвесно крутым обрывом, падающим вниз, в долину, поросшую саксаулом и разным кустарником, исходя из собственных убеждений, ни с кем не советуясь. И теперь, когда выпал снег, и окончательно можно было понять, правильно или неправильно он поступил, осмотревшись бегло, Гудулу неуверенно произнес:
– Не будем высовываться без нужды, останемся незамеченными. Тебе предлагаю, Суван… Пожилой, похожий на табунщика… Ты тоже должен уйти, Суван.
– И Суван больше не нужен? – растерялся нукер.
– Нужен, ты знаешь, где мы остаемся и будем здесь долго. Наверное, до весны. Ищи пастухов, кочующие табуны, собирай новости. Говори: весной появится тутун Гудулу старого тюркского рода, хорошо известного на Ольхоне; у него много воинов, готовьтесь пристать, чтобы рассчитаться за наших убитых отцов и матерей, уведенных в неволю. Прояви осторожность, прежде чем высовывать болтливый язык. Прикинься, что умирал на морозе, отстав от какого-то каравана. Сходи в урочище к шаманке. Узнав, что там, снова