На родине. Рассказы и очерки. Валентин РаспутинЧитать онлайн книгу.
усилиям вполне стоила живой. В ней, правда, тоже что-то плавало, чернело, крутилось, но это уже не имело никакого значения.
– Купаться будем? – спросил мальчишка.
– Купаться? – Виктор задумался. – А не рано?
– Не-е, вода теплая. Я в этом году уж три раза купался.
– Ну, если не боишься, давай. А мне так даже и полезно сейчас обмыться.
Виктор первым бросился в воду, мальчишка нырнул вслед за ним. Вода обожгла, но скоро Виктор понял, что она действительно терпима, по крайней мере, гораздо теплей той, что была в реке. Течения нет, нагревается быстро. Ребятишкам теперь приволье, а они раньше из реки бежали к разведенному на берегу костру.
– Туда, – закричал мальчишка, показывая рукой в сторону торчащих из воды верхушек деревьев.
Они поплыли рядом. Двигался мальчишка быстро и легко, он переворачивался на спину, переваливался на бок, опять переходил на «саженки», демонстрируя перед Виктором все свое мастерство, и видно было, что плыть так он может долго. Виктор уже отставал. Вот, пожалуйста, и преимущество моря: в теплой воде можно научиться как следует плавать. В реке больше пяти минут вынести было трудно.
Они уже подгребали к деревьям. Мальчишка взобрался на сосну, Виктор недалеко от него – на березу. Она согнулась под ним, но выдержала. Вот и второе преимущество: кто прежде мечтал о таких пунктах отдыха средь воды?
– Вы только не ныряйте там, – предупредил мальчишка. – Там где-то под водой елка стоит. Мишка Жуков в прошлом году нырнул и весь бок себе распорол. Кровищи было… Мы его кое-как к берегу приплавили – так красный след сзади и тянулся.
– Ну и что? Живой этот Мишка?
– Живой-то живой. Но бок у него тоже как елка стал. Ему операцию делали.
– Как тебя зовут? – спросил Виктор.
– Филипп.
– Филька, значит?
– Ну, можно и Филька. Только я не люблю, когда так называют. Вроде прозвища. Филипп лучше.
Виктор засмеялся:
– Серьезный ты человек.
– А что? – не понял мальчишка.
– Хорошее у тебя имя – вот что. Не вздумай его менять, когда вырастешь.
И потянулись дни – ясные, солнечные и долгие.
Виктор никак не мог привыкнуть к тому, что он уже приехал, ему казалось, будто он все еще в дороге и остановился где-то неподалеку от родной деревни, настолько неподалеку, что иногда вдруг нечаянно можно выйти к знакомым местам, памятным по детству и прежним наездам, окунуться в их таинственный и заветный дух и почувствовать в себе чистое и трепетное волнение, отзывающееся на их близость. Он был рядом и все-таки в стороне, и там, где он теперь находился, висело другое небо – однобокое и неровное, сильно смещенное в один край над водой; лежала другая земля, в редкие сокровенные минуты напоминающая ту, на которой он рос, и все же чужая и неясная; гнулись под небом другие горизонты и стояло в центре всего этого другое село – большое, пестрое и шумное. Он готов был поверить, что приехал сюда не вовремя – или слишком поздно, или рано, но не в свой час, затерявшийся неизвестно где по ту или другую сторону