Наша первая революция. Часть II. Лев ТроцкийЧитать онлайн книгу.
против «вольных» и «жидов», и дополнили ее воздействием алкоголя. Ночью под их руководством солдаты постыдно бежали в лагери – не через ворота, у которых дежурила революционная боевая рота, а чрез проломленную стену. К утру они снова вернулись в казармы, но активного участия в борьбе больше не принимали. Нерешительность Брестского полка не могла не отразиться на настроении матросских экипажей. Но на следующий день опять засветило солнце успеха: к восстанию присоединились саперы. Они явились в экипажи в стройном порядке и с оружием в руках. Их приняли восторженно и поместили в казармах. Настроение поднялось и окрепло. Отовсюду являлись депутации: крепостная артиллерия, Белостокский полк и пограничная стража обещали «не стрелять». Не полагаясь больше на местные полки, начальство начало стягивать войска из соседних городов: Симферополя, Одессы, Феодосии. Среди прибывших велась активная и успешная революционная агитация. Сношения комиссии с судами были очень затруднены. Сильно мешало незнание матросами сигнальных знаков. Но и тут было получено заявление полной солидарности со стороны крейсера «Очаков», броненосца «Потемкин», контр-миноносцев «Вольный» и «Заветный»; впоследствии присоединились еще несколько миноносок. Остальные суда колебались и давали все то же обещание «не стрелять». 13-го в экипажи явился флотский офицер с телеграммой: царь требует сложить оружие в 24 часа. Офицера осмеяли и вывели за ворота. Чтобы обезопасить город от возможности погрома, наряжались патрули из матросов. Эта мера сразу успокоила население и завоевала его симпатии. Сами матросы охраняли винные лавки во избежание пьянства. Во все время восстания в городе царил образцовый порядок.
Вечер 13 ноября был решительным моментом в развитии событий: депутатская комиссия пригласила для военного руководства отставного флотского лейтенанта Шмидта,[60] завоевавшего большую популярность во время октябрьских митингов. Он мужественно принял приглашение и с этого дня стал во главе движения. К вечеру следующего дня Шмидт перебрался на крейсер «Очаков», где и оставался до последнего момента. Выбросив на «Очакове» адмиральский флаг и дав сигнал: «командую флотом, Шмидт», с расчетом сразу привлечь этим к восстанию всю эскадру, он направил свой крейсер к «Пруту», чтобы освободить потемкинцев. Сопротивления никакого не было оказано. «Очаков» принял матросов-каторжан на свой борт и объехал с ними всю эскадру. Со всех судов раздавалось приветственное «ура». Несколько из судов, в том числе броненосцы «Потемкин» и «Ростислав», подняли красное знамя; на последнем оно, впрочем, развевалось лишь несколько минут.
Взяв на себя руководство восстанием, Шмидт оповестил о своем образе действий следующим заявлением:
"Г-ну Городскому Голове.
Мною послана сегодня Государю Императору телеграмма следующего содержания:
"Славный Черноморский флот, свято храня верность своему народу, требует от вас, Государь, немедленн�
Лейтенант Шмидт, П. П. (1867 – 1905). – Родился в Одессе, в семье морского офицера. Окончив бердянскую гимназию, поступил в морское училище. В молодости на него большое влияние оказали взгляды Н. К. Михайловского. В сентябре 1886 г. Шмидт окончил морское училище, был произведен в чин морского офицера и поступил на службу в торговый флот. Во время русско-японской войны Шмидт был старшим офицером парохода «Иртыш». По возвращении в Россию, в январе 1905 г., был назначен командиром миноносца N 253. С этого времени Шмидт энергично агитирует среди офицерства за подачу петиции царю о необходимости провозглашения реформ. Рост революционного движения толкает Шмидта влево, и он постепенно переходит на более радикальную позицию. Однако до октябрьской забастовки Шмидт все еще упорно верил в мирные пути развития и к начавшемуся в июне 1905 г. восстанию на броненосце «Князь Потемкин» отнесся отрицательно. Всеобщая октябрьская забастовка, заставшая Шмидта в Севастополе, оказала на него большое влияние. 10 октября Шмидт писал: «Остановить движение теперь невозможно даже крупными уступками. Время утеряно. Поздно. Мы стоим накануне грозных дней. Не пройдет и год, как мы провозгласим демократическую республику»… Накануне издания манифеста 17 октября он выступал на многих собраниях интеллигенции, разъясняя значение всеобщей забастовки. 18 октября он участвует в демонстрации в пользу освобождения политических заключенных. Демонстрация была разогнана войсками. 20 октября состоялись похороны жертв, убитых во время демонстраций. На этих похоронах Шмидт произнес свою знаменитую речь, ставшую известной всей России под названием «Клятвы Шмидта». «Клянемся, – говорил Шмидт, – в том, что мы никогда не уступим никому ни одной пяди завоеванных нами человеческих прав». В тот же день Шмидт был арестован. Арест Шмидта вызвал всеобщее возбуждение в Севастополе. В знак протеста против ареста севастопольские рабочие избирают Шмидта пожизненным депутатом Севастопольского Совета Рабочих Депутатов. 3 ноября Шмидт был освобожден. К этому времени среди матросов броненосца «Очаков» начинается революционное брожение, вылившееся вскоре в открытое восстание. Несмотря на то, что к этому восстанию Шмидт относился отрицательно, считая его преждевременным, он все же уступил настоятельным просьбам восставших взять на себя руководство движением и 14 ноября принял командование броненосцем «Очаковым». Вечером того же дня на совещании на «Очакове» было решено предпринять целый ряд наступательных действий как на море, так и в самом Севастополе: захватить суда и арсеналы, арестовать офицеров и т. д. 15 ноября, в 9 час. утра, на «Очакове» был поднят красный флаг и дан сигнал: «Командую флотом. Шмидт». Против восставшего броненосца правительство немедленно открыло военные действия. 15 ноября, в 3 часа дня, завязался морской бой, а в 4 часа 45 мин. царский флот уже одержал полную победу. Шмидт вместе с другими руководителями восстания был арестован. 7 февраля 1906 г. начался суд по делу Шмидта. Процесс продолжался 11 дней. 20 февраля был вынесен приговор, по которому Шмидт и 3 матроса приговаривались к смертной казни. 6 марта, на острове Березани, Шмидт вместе с 3 матросами – Частником, Гладковым и Антоненко – были расстреляны.