Мельницы богов. Сидни ШелдонЧитать онлайн книгу.
в особенности? – спросила Мэри.
– Я бы сказал, сейчас они укрепились.
– Не согласен! – раздался еще один голос. – Румыния осудила вторжение России в Афганистан и соглашение с ЕЭС. Кроме того, профессор Эшли…
Прозвенел звонок. Время вышло.
– В понедельник поговорим об основных факторах, влияющих на позицию Советского Союза в отношении Восточной Европы, а также обсудим возможные последствия плана президента Эллисона присоединить к нам Восточный блок. Хорошего вам уик-энда, – объявила Мэри.
Студенты стали подниматься.
– И вам тоже, профессор.
Мэри любила обмен мнениями на семинарах. История и география оживали в жарких дискуссиях между способными молодыми студентами-выпускниками. Иностранные имена и города становились реальными, а исторические события обретали плоть и кровь. Она преподавала уже пятый год, и работа по-прежнему ее волновала. В ее расписании значились пять групп, если не считать семинаров выпускников, и в лекциях непременно затрагивалась тема Советского Союза и его сателлитов. Временами она чувствовала себя мошенницей, потому что никогда не была в тех странах, о которых говорила на лекциях, и не выезжала из Соединенных Штатов.
Мэри родилась в Джанкшн-Сити, как и ее родители. Единственным членом семьи, побывавшим в Европе, был ее дед, происходивший из Воронета, маленькой румынской деревушки.
Мэри собиралась поехать за границу, когда получит степень магистра, но тем летом встретила Эдварда Эшли, и путешествие в Европу превратилось в трехнедельный медовый месяц в Уотервилле, в пятидесяти пяти милях от Джанкшн-Сити, где Эдвард лечил пациента с больным сердцем.
– На следующий год мы обязательно отправимся в путешествие, – сказала Мэри Эдварду вскоре после свадьбы. – Ужасно хочется увидеть Рим, Париж и Румынию.
– Мне тоже. Договорились. Будущим летом.
Но родилась Бет, а Эдвард был занят работой в больнице. Через два года на свет появился Тим. Мэри получила докторскую степень и продолжала преподавать в Канзасском университете. Годы летели незаметно, и, если не считать коротких поездок в Чикаго, Атланту и Денвер, Мэри не выезжала из штата.
– Когда-нибудь, – обещала она себе. – Когда-нибудь…
Мэри собрала конспекты и выглянула в окно. Мороз затянул стекла узором, и снова пошел снег. Она надела кожаное пальто с меховой подкладкой и красный шерстяной шарф и направилась к выходу на Ваттиер-стрит, где припарковала машину.
Кампус был гигантским: триста пятнадцать акров, застроенных восемьюдесятью семью зданиями, включая лаборатории, демонстрационные залы и часовни, рассеянные среди идиллического пейзажа. Строения из коричневого известняка издалека напоминали своими башнями древние замки, готовые отразить нападения вражеских орд. Когда Мэри проходила мимо Денисон-холла, незнакомец с камерой «Никон», идущий навстречу, навел объектив на здание и щелкнул затвором. Мэри попала в кадр.
«Нужно было отойти в сторону. Я испортила ему снимок», – огорчилась она.
Час