Тени Шаттенбурга. Денис ЛапицкийЧитать онлайн книгу.
загорелых, рябых, веснушчатых; непроницаемых и таких, по которым можно читать, словно в раскрытой книге. И все смотрят на него – одни открыто и спокойно, другие восторженно, а кто-то и с подозрением, и последних немало. Но он должен достучаться до каждого. Сейчас отец Иоахим и сам верил, что явился в город, дабы спасти горожан от адского исчадия, дабы защищать и помогать, потому что знал: если не будет в это верить он, то не поверят и люди. Он выдержал чужие взгляды, сложив на животе руки и мягко улыбаясь. Само его служение нечасто давало поводы для улыбок, но инквизитор справился.
Впереди, над волнующимся человеческим морем, высился сколоченный из брусьев помост. Все так же сохраняя на лице доброжелательную улыбку, священник двинулся к нему. От дверей собора до помоста лишь шесть десятков коротких шагов, но Иоахим шел медленно – осенял собравшихся людей крестным знамением, касался тянущихся со всех сторон рук: широких мосластых ладоней ремесленников и пришедших на проповедь пахарей из близких деревень; мозолистых, с въевшейся угольной пылью, в синеватых пятнах от ожогов пальцев кузнецов; пухлых и чистых дланей купцов. Следом за ним шли священники, приотстав еще на шаг, ступал Кристиан. Замыкал процессию Микаэль – даже сейчас телохранитель старался держаться рядом.
– Святой отец, благословите! – Молодая женщина протянула ребенка вряд ли старше полугода.
Щекастый голубоглазый малыш беззубо улыбнулся, засучил ножками и потянулся вперед, явно желая вцепиться в короткую бороду инквизитора.
Отец Иоахим шагнул навстречу дитю – но толпа волновалась, бурлила, и его правая рука нечаянно коснулась плеча женщины, стоявшей рядом с молодой матерью. Та вдруг рухнула как подкошенная, и люди отшатнулись в стороны. Чепец слетел с головы, темные, тронутые ранней сединой волосы растрепались. Глаза закатились, в уголках рта вскипела слюна, и даже сквозь возгласы горожан было слышно, как хрустят зубы в сжимаемых сверх установленного природой предела челюстях. Ребенок, только что радостно гуливший, залился плачем, и где-то в толпе откликнулись другие дети.
– Ведьма! – выдохнул отец Иоахим. – Ведьма!
– Ведьма! – взвыла толпа.
У Кристиана захолонуло сердце. Он только слышал о caduca[37] – одном из верных признаков ведьмовства и одержимости бесами, видеть же прежде не доводилось. Неужели и впрямь здесь, перед ним, настоящая ведьма?! Одна из тех, кто творит малефиций и венефиций[38], портит скотину и ворует детей, посылает мужчинам стыдную болезнь и летает на шабаши? Святые угодники! Показалось, будто от бьющейся женщины потянуло холодом. Люди отступали шаг за шагом, стремясь оказаться подальше.
– Кристиан! – От крика отца Иоахима послушник встрепенулся. – Помоги Микаэлю связать ее!
– Держи за плечи, – пробормотал телохранитель, ухвативший женщину за лодыжки. – Припадок кончится, и свяжем, а сейчас толку нет – видишь как бьется.
Кристиан только кивнул, стараясь не глядеть на зловонную лужицу, растекающуюся