Мама тебя любит, а ты её бесишь! (сборник). Елена НестеринаЧитать онлайн книгу.
общежитие не полагается. Клара из кабинета не выкатывалась, рыдала не прекращая и в общей сложности провела там два с половиной часа. Декан был уже готов жить на вокзале и поселить абитуриента Брудно в своей собственной квартире. Только бы эта сумасшедшая тётка наконец ушла. В итоге общежитие он пообещал. Громко сморкаясь, Клара покинула его кабинет.
Алик был опять задвинут на задворки – Клара устраивала судьбу любимой дочери. В ноябре Инна родила дочку. Клара подолгу вглядывалась в лицо младенца, пытаясь, видимо, разглядеть черты неизвестного участника этой истории. Девочка была похожа на Клару – чёрненькая, темноглазая, губастая. Внучку Клара полюбила всей душой. Но всё же единственной настоящей её страстью оставалась Инна, которая после родов ещё больше раздалась и по-прежнему была невозмутима. Часами стояла с коляской во дворе их московского дома на радость соседкам на лавочке у подъезда – они пытали её, кто отец ребёнка. К суровой Кларе с такими вопросами не обращались, боялись её гнева. Клара устроилась уборщицей в соседний магазин. Алик жил в общежитии, получал повышенную стипендию. Существовал автономно. Домой заезжал редко. Клару это не заботило.
Летом на дачу выехала вся семья – младенцу нужен воздух. Инна прогуливалась с дочкой по просеке. Особо любопытные совали нос в коляску, где лежала маленькая «Клара». Три раза в неделю Клара ездила в Москву на работу. Фаина продолжала свои аграрные опыты. Алик уехал на шабашку куда-то в Центральную Россию – строить коровник. В начале сентября появился – загорелый дочерна, в потёртых джинсах и китайских кедах. Привёз семье приличные деньги. Клара не сказала ему ни одного доброго слова. Он выпил чаю и уехал в город. Ночевать не остался. Клара решила сдавать московскую квартиру – работать ей было уже тяжело. Дачу нужно было утеплять – готовить к зиме. На Аликовы деньги она наняла рабочих из Средней Азии, поселила их в сарае, и они принялись за дело. Худо-бедно утеплили дом, подправили печку, запасли дров на зиму.
Евгения Семёновна испытывала чувство неловкости. Её дом – кирпичный, с АГВ и батареями, с горячей водой и туалетом в доме – всю зиму оставался пустовать. А Кларина хибара, несмотря на все ухищрения, вряд ли выдержит даже несильные морозы. А ведь в доме ребёнок и старуха. Измучившись, она наконец решилась на разговор с мужем.
– Пустить их на зиму? – рассвирепел он. – Ты совсем ума лишилась. Это же табор цыганский, всё сломают, всё засрут. Тебе-то что до них? У них есть квартира в Москве, пусть сами решают свои проблемы. Ты, Женя, полоумная, ей-богу! – И, не доев обед, он резко встал из-за стола.
Конечно, формально он был прав. Этот дом им дался с великим трудом, долго копили деньги, во всём себе отказывали. У Евгении Семёновны, с её педантичностью, всё было аккуратно, в идеальном порядке: кружевные салфетки, шёлковые, вышитые ею же наволочки на подушках, ковры, посуда – словом, всё наживалось нелегко, береглось и радовало глаз. И вправду, как пустить эту неряху Клару со всей этой оравой? Не приведи господи, потом до конца жизни не отмоешь и